Интервью с драматургом Тоней Яблочкиной
Тоня Яблочкина принимает участие в «Любимовке» не первый раз. В этом году в шорт-лист фестиваля вошла её пьеса «Переспать с Леной и умереть» — репрезентация кризисного состояния в пространстве бескрайнего выжженного поля. О личных мотивах, творческом процессе и проблемах интерпретации с автором поговорила Анна Шалунова.
Расскажи о своих впечатлениях от фестиваля. Какие пьесы, читки уже отметила для себя?
В этот раз программа очень концентрированная, много сильных пьес. Даже устаёшь больше, поскольку предельно сосредотачиваешься на текстах, много думаешь и многое открываешь для себя. Особо я бы отметила «Dark Room» tester98 и «Друг мой» Константина Стешика — в обеих пьесах зацепила их форма. За творчеством Кости я слежу с первых работ, и мне кажется, это новый шаг для него. «Почтамт» Глеба Планкина — прекрасный текст. «Чёрная пурга» Анастасии Букреевой привлекает музыкальностью и ритмикой. Люблю, когда драматург работает с языком.
Поговорим о твоей пьесе. На сайте «Любимовки» её сопровождает характеристика: «это мужской кризис среднего возраста на фоне полей, локдауна и видеозвонков». Почему молодая девушка пишет о мужском кризисе среднего возраста?»
Я бы не акцентировала, что это кризис мужчины. Все персонажи так или иначе находятся в кризисе. Да, есть стереотипные мужские проблемы, но для меня они не выходят на первый план. У женщин в пьесе точно такое же состояние, как у главного героя: внутренняя пустота, потерянность, невозможность сделать следующий шаг, что-то изменить. Они все как будто зависли.
В пьесе есть реальные прототипы, автобиографические элементы?
Прототип героя мне знаком. Но я никогда полностью не списываю героев с реальных людей, это мне не интересно. Часто я знаю и чувствую реальный образ, энергия и история человека дают мне импульс. А то, что происходит в пьесе, во многом описывает моё состояние на момент её написания. Я ходила по выжженному полю в деревне три месяца. Тогда в голове вертелась единственная мысль: «Вдруг дальше ничего не будет, всё, включая меня, останется в некоем буфере? Как я буду это состояние ощущать?»
В пьесе важна фиксация состояния, а внешние обстоятельства — скорее, фон. В чём сложность работы над такого рода драматургией?
Сложности нет, поскольку для меня это естественно. Как правило, я проживаю события внутри себя. Возможно, если мне станет больше интересен внешний мир, событийность, то я буду писать иначе. Но обычно я не продумываю конструкцию будущей пьесы, она рождается под рукой.
А локдаун — обязательное условие для пьесы «Переспать с Леной и умереть»?
Нет, строгой привязки к пандемии нет, пьесу можно рассматривать вне этого контекста. Просто герои оказались в некой изоляции.
Как ты относишься к рефлексии пандемии в драматургии? Писала ли что-то сама?
Кроме этой пьесы ничего. К любой рефлексии отношусь хорошо. Однако мне кажется, сейчас у нас идёт реакция на пандемию, а чтобы случилась рефлексия нужно подождать. Посмотреть спустя время, как она на нас повлияла. Думаю, это долгий процесс.
Однажды ты сказала, что никогда не меняешь название пьесы. В этом случае ты тоже последовала этому правилу?
Да, здесь было так же. Я люблю писать пьесу от названия. Но никогда не делаю это намеренно. В этот раз у меня в голове сначала не было названия, и я не могла ухватить историю. Не понимала, что это. Но в один момент сказала себе эту фразу: «Переспать с Леной и умереть», тогда работа пошла.
Когда я читала пьесу, у меня родились ассоциации с «Персоной» Ингмара Бергмана.
Ты третий человек, который сравнивает этот текст с Бергманом. Но у меня не было отсылок к нему. Интересно, что возникают такие референсы.
На эту мысль наводят одинаковые имена двух женщин, присутствующих рядом с героем в кризисный момент. Почему они обе Лены?
Лена-жена и Лена-коллега очень разные для героя. В то же время есть схожесть в его отношении к ним. И он не может её до конца преодолеть.
Как ты относишься к разным, порой отличным от собственного представления, трактовкам твоих пьес?
Я для себя решила: моё произведение завершено, когда я ставлю точку в конце. Если говорить о спектакле, то это уже произведение режиссёра. Конечно, надеешься, что он откроет в тексте нечто большее. Когда я пишу, стараюсь оставлять пространство для режиссёра, не давить буквальностью, конкретными ремарками, мне важен воздух.
Читку на «Любимовке» ставит Елена Ненашева. Вы разбирали с ней пьесу? Какие у тебя ожидания?
Я очень счастлива, что ставить будет Лена. У нас был недолгий разговор, и всё, что она мне сказала, полностью совпадало с моим ощущением. Даже подобранный ею каст визуально сходится с тем, что я представляла. То есть режиссёр чувствует текст, понимает о чём он.
Ты видишь эту историю на сцене или в кино?
И там, и там. Мне часто говорят о кинематографичности пьесы, но я не вижу проблемы для её постановки на сцене. Сегодняшний театр располагает огромным количеством возможностей и приёмов, позволяющих работать с любым материалом. Нет никаких ограничений и рамок. Наоборот, интересно каждый раз задаваться вопросом: «Как это решить?» — это радость для режиссёров. Репетиции спектакля «Переспать с Леной и умереть» уже идут, но подробности раскрывать не хочу. Также меня просят переписать пьесу в сценарий, но пока трудно переключиться на эту задачу, ведь история закончилась, я её прожила. А чтобы сделать сценарий надо заново в неё войти, допрожить её.