Интервью с драматургом Татьяной Загдай

У Татьяны Загдай на «Любимовке» многолетний зрительский стаж, но в шорт-лист её текст попал впервые. Анастасия Ильина поговорила с драматургом о пьесе «Человек в закрытой комнате», об идеальном кастинге и о нехватке отцовской любви у поколения тридцатилетних.

Это ваша первая «Любимовка»?

Я начала писать пьесы с 2016 года, но в основную программу фестиваля попала впервые. До этого мои тексты входили в лонг-лист — список работ, особо отмеченных экспертами. Я ходила на «Любимовку», была постоянным слушателем. Этот фестиваль — место силы, куда собираются все драматурги, стремятся зарядиться энергией. После него всегда хочется писать новые пьесы. Слушаешь чужие тексты и думаешь про свои.

Тема травмы в отношениях с отцами кажется очень важной для поколения нынешних тридцатилетних. Связана ли пьеса «Человек в закрытой комнате» с автобиографическими моментами?

Безусловно, она автобиографична, в ней есть эпизоды из моей жизни и опыта моих друзей. Наше поколение — те, кому 30+, — дети отцов, потерявших свою страну и не нашедших себя в изменившемся мире.

В каком театре вы хотели бы видеть поставленной свою пьесу? С какими актёрами?

Подход к выбору артистов зависит от режиссёра. Этим летом я была на «Авторской сцене» — семинаре драматургов в Тюменском БДТ. Там Александр Колмогоров, ученик Коляды, делал эскиз по «Человеку в закрытой комнате». И это было невероятное счастье: у нас сложился идеальный кастинг на Жанну и Костика — прекрасные Марина Карцева и Сергей Канаев. Особенная удача была с выбором Костика. Артист смог так вжиться в образ этого персонажа — провинциального парня, — что даже от себя добавлял пацанские реплики. Это было действительно классно. 

Как вы работаете с режиссёром: жёстко держитесь за текст или идёте на компромиссы и уступки, если нужно текст переделать, уточнить, изменить? 

Я в основном киношно-сериальный автор, поэтому гибкий человек. В кино обычно нет вариантов: можно пытаться отстаивать свою позицию, но это связано с большими проблемами, затратами, производственным процессом. А пьесы пишу для свободы и предполагаю возможность влиять на процесс. Я люблю всё контролировать, и, если бы могла, не сдала бы ни пяди земли. Но всегда стараюсь видеть свои ошибки: понимаю, что текст не идеален, где-то требует доработки. Были моменты, когда артист произносит текст, а он не работает — тогда нужно что-то менять. Конечно, многое зависит от режиссёра. Если он советуется и позволяет драматургу влиять на процесс — это счастье. В общем, я готова к правкам, но менять структурные моменты в своих работах мне бы не хотелось.

Чего вы ждете от читки на «Любимовке» и от фестиваля этого года?

Творческая жизнь меня научила никогда ничего не ждать. Но на «Любимовке» жду встречи со своими друзьями-драматургами, с которыми давно не виделась — мы обнимемся и будем много говорить. Прекрасно, что фестиваль растёт и развивается — что может быть более современным, чем современная драматургия на сцене «Современника»? Очень круто знать, что твою пьесу читают здесь, хотя Театр.doc я тоже нежно и бесконечно люблю.

Редактор: Анна Юсина