О читке пьесы «Ксюша постоянно курит»

Fringe-пьеса про смерть вызвала самое бурное обсуждение на «Любимовке-2018». О чем же таком написала Алина Журина, что зрители и критики долго не могли договориться, fringe это или нет?

Анна Банасюкевич, куратор fringe-программы, выступила режиссёром читки «Ксюша постоянно курит». Всё начинается как обычно: актёры занимают свои стулья на сцене, нет никаких сложных мультимедийных инструментов, просто читают текст. Кухня, парень, девушка, они говорят. Затем возникают новости про внезапную радиоактивную инфекцию. Потом действие переносится в «Мысли Андрея» и «Мысли Ксюши», в сны, и уже сложно различить, где речь идет о реальности, где о фантазии. Получается что-то странное, а как известно, для fringe это лучшее определение.

И курение, и сны, и новости, и мысли – всё выступает предвестником смерти. Главный вопрос: «А что бы ты сделала, если бы тебе сказали, что ты умрешь через час?» В своих снах Ксюша находит простой и ясный ответ. Но когда этот час настает, она не делает ничего, даже не курит. И читка как-то быстро заканчивается. Как будто на полуслове.

Обсуждение начинается со слов режиссёра, почему эта пьеса оказалась в программе.

Анна Банасюкевич, куратор fringe-программы: «Вопрос «fringe это или нет» возникает каждый год. Я согласна с тем, что текст слишком короткий. Но Алина, вообще-то, прислала в этом году несколько работ, и все они разной степени парадоксальности. Этот текст показался более парадоксальным и более поисковым. В нем нет линейного сюжета, есть общая ситуация, ситуация предчувствия конца, страха, стремления к этому концу. И наличие парадоксов стало причиной, почему текст оказался во фринже».

Юлия Кармазина, зритель: «Мне понравилось, что действие всё время перемещается из реальности: в сон, затем в мысли человека, в какой-то момент как место действия вообще был указан человек. И этот вирус, который запускается через слова. Это какой-то код, шифр, который зритель должен разгадать».

Евгений Казачков, драматург, арт-директор «Любимовки»: «Алина, как ты определила, что пьеса должна закончиться? Могла бы она быть в три раза больше? Потому что, по ощущениям, тут замах на полнометражную работу, которая могла бы открыть новые ходы и грани для тебя и для нас».

Алина Журина, автор: «Если она будет кому-то нужна, то я, конечно, её продолжу». 

Юрий, зритель: «Эта минималистичность, короткость здесь подходит идеально. Потому что в процессе читки появляется ощущение, что «моя жизнь прошла, и я не успел», просто не успел».

Алёна Солнцева, критик: «У меня такой вопрос: у вас героиня всё время курит, это как-то связано с её смертью?»

Алина Журина, автор: «Здесь курение как режим ожидания. Она курит постоянно, даже в своих снах, кроме той сцены, где она находится на борту самолета. Это такое монотонное постоянное курение».

Александр Железцов, драматург: «Я мало понимаю про fringe, но всё равно в пьесе должно быть что-то, за чем ты следишь. Ну, здесь человек умирает и когда он начинает умирать, и когда он уже совсем близко к этому, что-то в нём должно измениться. У меня в последнее время был такой опыт, я наблюдал за тем, как люди умирают и происходит простая вещь: всё упрощается. Это можно выразить чисто лексическими средствами, как упрощается и уплощается мир человека. Вот за этим можно следить. А здесь следить не за чем, так что это можно продолжать, можно не продолжать. Но следить всё равно не за чем».

Наталья, зритель: «Я сейчас удивилась вашему комментарию. Потому что мне от начала и до конца было, за чем следить. Было дико интересно. Эту пьесу можно продолжать и продолжать, не с точки зрения драматургии, а с точки зрения количества деталей, которые в ней присутствуют. Женщина в шляпе, какие-то нюансы, и вот этих деталей хотелось ещё и ещё. Важно, что у драматурга есть свой мир, который чувствуется в этой короткой пьесе за счёт выражения деталей. Для меня у этой героини было развитие».

Валерий, зритель: «Мы все слушали одно и тоже? Может, я не понял что-то, но у меня было чёткое ощущение, что я где-то уже слышал этот текст. Никакой картины предощущения смерти я не увидел. Поэтому у меня вопрос: а что вы хотели сказать этим текстом? О чём это?»

Алина Журина, автор: «Я ждала этого вопроса. О чём, о чём? О жизни, о смерти, о любви, о противопоставлении и не противопоставлении. Люди умирают, я наблюдаю за их смертью, мне это интересно, я к этому нормально отношусь. Я понимаю, что я умру, мои родственники умрут, умрёт каждый из этого зала».

Евгений Казачков: «Можно я за автора отвечу? Это как поэтическая зарисовка, эссе, элегия, наблюдение на тему. Дальше вопрос, трогает текст или не трогает, проникает в вас этот образ или нет».

Юлия Костюркина

Фото: Даша Каретникова