Интервью с Машей Конторович и Аней Кизиковой
В четверг на «Любимовке» фринж-программа, а в Москве хорошая погода. Драматурги решают погулять по центру. Часов через пять плотной экскурсии мы садимся на Арбате поговорить.
Маша
Наша страна нищенская, потому что мы ее делаем такой. Мы не делаем ее богатой. Мы всё сами можем делать и жить хорошо. Так, как мы хотим. А сейчас мы живем так, как мы того заслуживаем, ведь никто особо не рыпается сделать что-то…
А ваш Ройзман? Разве он не рыпается?
Ройзман не особо рыпается. Его заклевали эти все…
Аня
Его по протесту выбрали, а делать ничего такого нового он не стал. Мэр - бесправный человек в городе. Вот и не стал.
Маша
Надеяться на кого-то нельзя! Вот, выбрали Ройзмана. И все на него надеются. А чего надеяться-то? Самим надо работать! Мы можем все объединиться и самоорганизоваться. Я так считаю. А государству не надо вмешиваться. Его не должно быть. Никакого. Оно подавляет человека, не дает ему развиваться и угнетает. Очень сильно.
Аня
Я спокойно живу в этих реалиях. На меня никак они не действуют. Наверное. Может быть потому, что я еще не работаю.
Маша
Да, она юная еще просто. 19 лет! Чего там? Одни мальчики в голове.
Судя по пьесе: мама в голове…
Аня
Это не автобиографичная пьеса. Там есть мой близкий человек, но меня самой там нет.
Маша (продолжает)
Ройзман, Крапивин - очень свободные пацаны и смелые. Екатеринбург, вообще, очень свободный город. Такой степени свободы я не видела ни в одном другом российском городе. У уральцев такое чувство собственного достоинства! И есть ощущение, что именно мы можем менять этот мир.
Я хочу свой театр, у меня есть проект, каким он должен быть. И я знаю, что денег у государства на него не возьму. Буду искать в частном секторе. Вообще, продюсер нужен. Не видела пока ни одного нормального театрального продюсера, не выстроена эта система. Нормальный нужен всем театральный продюсер, который бегает, ищет, смотрит, соединяет одно с другим… Вот, «Любимовка» же! Дорогой товарищ продюсер, приходи и смотри молодых движушников (из личного машиного языка), юных артистов и режиссеров!
Аня
Да! Приходи и выбирай! А то мы сидим такие сами с собой… Варимся в собственном драматургическом коллективе. Выступаем друг перед другом. А это же уже готовые проекты. Только организаторы фестиваля стараются наш материал всем показать.
Маша
Продюсер – это человек, вокруг которого все-все-все собираются, вокруг него кипит жизнь… Вот, мы на Любимовке по вечерам тусим и видно вокруг кого все собираются. Но среди этих людей нет продюсеров.
Театр все еще живет по законам советского времени. Пропихнуть что-то новое по-прежнему крайне сложно. И, получается, что самый энергичный в театре - режиссер. Он крутится, он выбивает, ему больше всех надо. Он придумывает, как привлечь зрителя, как найти финансирование, свою собственную работу он большую проводит! У него задача - обойти всю эту театральную бюрократию и пропихнуть что-то своё… Но ведь по большей части это всё - продюсерские функции!
Ну, Коляда - это уникум. Он может всё. Но он один такой! Нам безумно повезло, что есть такой гений. А театральная ветхая машина стоит. И не двигается! Она заржавела. Её надо разрушить, доломать. Она мешает нам двигаться, перекрывает живую энергию. И это проблема не только театра, это проблема всей системы образования, науки. Остались там везде теоретики, а практики все уехали.
Аня
Без практики нет хорошего образования. Вот, Коляда нас учит только через практику. Он дает нам вводные установки, а дальше мы действуем сами. Очень много взаимодействуем с режиссерами, а это важно.
Маша
Прихожу я к своим корешам, к режиссерам. Говорю, когда вы в последний раз что-нибудь из нашего читали? А они: нет, нет! Мы совсем не читаем. Наш мастер сказал, что вы - говно. Мы - это современные драматурги. И что с этим делать? А надо объединить всех, чтобы мы, драматурги, были единой цельной силой.
Аня
Ведь все друг другу завидуют, конкурируют… Сотрудничать мало у кого получается. 550 пьес на Любимовку прислали! Это сколько же драматургов у нас? И где они? Мне, вот, нравится быть драматургом, это было моей целью с 15-ти лет. Я пришла, влюбилась. Сначала в одного, потом в другого, потом в театр, в Коляду. Я задалась целью и поступила. У нас, у колядовцев… семья. Мы друг за друга всегда.
Маша
Да, сидим сейчас и думаем, как бы Коляду поскорее обнять? (не смеются) Это человек, который подарил смысл жизни, дело настоящее, влюбленность в театр, в литературу.
Аня
И хороший вкус. Или по крайней мере сказать, что у тебя неправильный вкус он точно может.
Маша
Он как-то раз на моих глазах сжёг пьесу моего товарища. Но она была, правда, дичь!
Аня
Да, люди забирают после такого документы, перестают ходить на семинары.
Маша
Если ты идешь в театр, у тебя должны быть железные нервы. Коляда в этом смысле круто закаляет. На разборе твоей пьесы такое могут сказать! Но ты при этом учишься смотреть на свой текст другими глазами. Броню надеваешь и пропускаешь только то, что по делу.
Аня
У нас не все, кто поступает, становятся драматургами.
Маша
Хотя Коляда табуретку может научить писать. Он приходит и от него пышет энергия и любовь к миру, к людям. Он заражает этим.
Аня
И это не пафосная любовь какая-то, а настоящая.
Маша
Всё по-настоящему. Недаром уральская школа такая яркая, такая разная. Это он нас таких воспитал. Но и общие черты есть: гуманизм, любовь к маленькому человеку, в структуре – смеёмся в начале, плачем в конце – фотографировать действительность.
А как быть тем, кто любит придумывать, а не «фотографировать действительность»?
Аня
Полагаю, что «сказка ложь да в ней намёк». Всё выдуманное всё равно идёт из жизни: ситуации, характеры... Пьесу не сможет написать тот, кто надумывает. Нельзя обманывать в пьесах.
А где можно обманывать?
Аня
Ой, обманывать нигде нельзя, но в жизни только так и получается. Например, мальчики девочкам говорят, что они красивые, девочки мальчикам, что они умные. От такого обмана всем хорошо… ну, сначала по крайней мере.
Маша
Вот, «Мама, мне оторвало руку» - это взято из действительности.
Чувак в параллельном классе со мной учился. Он занимался спортом, но хорошим спортсменом не был. И что делать? Он подумал, что те ребята с паралимпиады, они же не с детства спортом занимаются! Я буду лучшим среди них. Так, лягу-ко я под поезд, отрежу-ко я себе руку. И он в 18 лет взял и отрезал себе руку. Дебил.
Понятное дело, что он не попал на Паралимпиаду, потому что если ты - хреновый спортсмен, то ты и без руки - хреновый спортсмен. Но сейчас все хорошо: жена, ребенок. И эта история меня не отпускала. Я очень хотела ее написать. Про эту дичь в его голове.
В чем парадокс «уральской школы»?
Урал - суровое место. Людям красоты очень хочется, не внешней, а для души чтоб… А когда ты видишь прекрасное в безобразном - это такой мощный конфликт! И огромная сила. Ты вдруг начинаешь любить всё и хочется сделать что-нибудь прекрасное. На этой волне, я уверена, и родилось уральское искусство. Феноменальное. Вот, музыка наша? Ее слушать больно. Она на границе любви и боли. И пьесы наши тоже. Это потому, что когда ты очень сильно и много любишь, тебе становится больно. Из боли рождается любовь, из любви - боль.
Уральская культура, она, от большого сердца, от большой боли и великой любви. И от неутолимой потребности увидеть красоту во всем. В Екатеринбурге я все люблю: конструктивизм наш, статуэточки на Вайнера… Правда, проект храма на воде - вот это дичь, просто дичь.
Вы быстро пишете?
Маша
Очень быстро. Эту написала за 5 часов, три дня всего. Я считаю, что и репетировать долго нельзя. Это неправильный театр.
Аня
Я тоже не очень долго пишу. Пьеса «Перемать» про мою подругу, близкого человека, за которую я долго переживала. И, вот, наболело. Мы много разговаривали, сидели на кухне. Я выстроила это все, включила переписку. И всё. Но вынашиваешь пьесу действительно долго.
Откуда взялась «зеленая дверь»? Это Уэллс? (к Маше)
Маша
И он тоже. В 16 лет я в пятый раз влюбилась, а он угорал по Максу Фраю (днище!), но он фанател, и я ходила за ним и искала зеленую дверь. А Вишневая улица - это реальное место в городе. Один раз я на нее набрела, а там тополя в пуху, везде их порубили, а здесь летает. Стариканы какие-то загадочные бродят. И, явно, где-то рядом эта зеленая дверь.
Родители не ругали?
Мне безумно повезло с родителями, они меня страшно во всем поддерживают. Если бы не они, я бы не смогла заниматься всем этим, потому что, увы, но писательство не приносит денег. И родители были поначалу расстроены моим выбором, были против. Ведь, если ты хочешь расстроить родителей, но ты при этом не гей, то иди в драматурги. А сейчас они совсем по-другому к этому относятся.
А замуж ты не собираешься?
Нееет, совсем не собираюсь. Я тут полгода назад рассталась с одним молодым человеком, и после этого у меня так круто карьера пошла вверх… И так круто у меня стало всё, как никогда в жизни не было. Поэтому, пока, мальчики! Хотя, нет, стоп! Я выйду замуж за первого встречного, который возьмет мою фамилию. Отвечаю. Серьезно.
А ты как к замужеству относишься? (Ане)
Аня
Против замужества ничего не имею. Но каждому своё и всему своё время. В детстве хотела двух мужей, по очереди. На первом потренироваться, а второй навсегда.
Почему режиссеры предпочитают ставить классику?
Маша
Ну, а как? Зритель заточен. На что ты пойдешь, на Шекспира или на Конторович? Конечно, на Шекспира, потому что кому к черту нужна некая Конторович? Потом, режиссеры сами понимают, им в ВУЗах втюхивают, что нужно ставить «проверенное веками», они и ставят. Нет же своего мнения, нет взгляда на современность. А есть только страх попасть впросак и тотальная неуверенность в себе.
Аня
Это театр вечных школьников. Берешь школьную программу по литературе и ставишь. Зритель наш подкован, тоже все это читал и приходит на «режиссерское прочтение», кхе-кхе… Вот, у нас один режиссер поставил «Ревизора» и назвал спектакль «Э».
Ээээээээ…?
Аня
Наверное, такие вставки там постоянно звучат. Работа с современной драматургией требует смелости. У новых пьес должен быть больший процент постановок по сравнению с древними!
Наталия Столтидис