Мастер-класс Людмилы Петрушевской

 

«Людмила Стефановна задерживается, но я думаю, мы ей это простим» - предупреждают зрителей, и все сидят в предвкушении, ожидании живой легенды. Она появляется с уличного входа, в привычной черной шляпке с полями и черном пальто. Ей помогают спуститься в зал. И вот, она – перед затаившими дыхание зрителями. Она – Людмила Стефановна Петрушевская – всемирно известный писатель, драматург, поэт, художник и еще много-много кто, одним словом ЛЕГЕНДА.

 

Начинает свой мастер-класс сразу по делу, без всяких длинных предисловий:

«Я не буду учить ничему. Мне нужны добровольцы, по одному. Потому что мы сегодня займемся монологами. Поднимите руки, кто хочет?»

 

Сначала все немного теряются, затем начинают активно поднимать руки. Петрушевская сама выбирает людей, кого-то сажает обратно. Все заинтригованы.

 

«У каждого из вас есть круг: родители, двор, в котором ваши друзья, друзья ваших родителей, их дети, дача, школа, университет, работа. Это – ваше сокровище! Люди, которых вы знаете. Люди, которых вы можете передразнить. Например: «И она говорит: «Ты подумай...» Мир же – это театр, а мы – актеры, потому что мы говорим, всегда изображая своих знакомых. Изобразите, пожалуйста. Кого хотите».

 

 

Сначала задание не особо понятно, у кого-то получается, у кого-то нет. Люди выходят по одному и пытаются изобразить кого-то из своих знакомых, говорить их словами. Казалось бы, не сложное задание, но с ходу выдать какой-то монолог оказывается трудно.

 

«Это человек, допустим, вы должны его передразнить, изобразить его в каком-то свете, потому что он вам что-то сделал. «И она говорит». Это – основа писательского дела: хорошо знать КАК человек говорит. И драматургического тоже».

 

«Когда я написала свой первый рассказ, тогда еще девочкой, это был рассказ моей подружки, Динки. Она рассказала мне свою жизнь. Мы сидели вечером, и она рассказала. До этого я писала, у меня были боги: Томас Манн, Марсель Пруст... Я писала длинными фразами на две страницы. Я все описывала. И тут впервые ко мне постучался живой человек. Неудержимо пошел этот рассказ, неудержимо. Что-то я добавляла туда, что я знаю... Она мне сказала, что ее подруга была проституткой, в юности. А я вспомнила, что в нашем дворе жила семья: отец с двумя дочерьми, мать умерла, и он их насиловал. И они сбежали. И эту историю я туда тоже добавила. Как ни странно, к любому рассказу добавляешь что-то со стороны. И тогда возникает пьеса. Или рассказ. Или роман. Этот рассказ напечатали через 20 лет. «Такая девочка, совесть мира». А потом его стали играть в театрах. Как монолог. Монолог – очень редкая вещь. На самом деле любой рассказ от первого лица есть монолог. Самое главное для театра – это маска. Быть в маске. Человек, который пишет чей-то монолог, должен быть им».

 

 

Постепенно Людмила Стефановна начинает экспериментировать и вызывает уже по двое. Добровольцам дается возможность сымпровизировать диалог, они должны делать почти то же самое, что и с монологом, но уже с ответной реакцией. Петрушевская практиковала этот метод со студентами, когда преподавала в ГИТИСе, Школе-студии МХАТ, на высших режиссерских курсах. В пример она приводит такую историю со своих занятий:

 

Он: Жозефина, мы окружены врагами! Прости меня за все, я тебя любил и люблю.

Она: Вань, каки враги, это стадо гонят!

Он: Жозефина, я понимаю, тебе от страха это кажется! Дорогая, прости меня!

Она: Вань, ты с ума сбрендил, что ли? Это стадо!

 

И так беспрерывно, десять минут. Один студент подошел и тихо спросил, можно ли ему выйти и зайти. Вышел, зашел и провозгласил: «Больные, на уколы!»

 

Слушателям Петрушевская объясняет, что первый из пары – главный и ему надо соответствовать, идти по его сюжету, иначе получится «Жозефина со стадом».

 

«Каждый из вас имеет свой образ, свою манеру разговора, свою биографию. Первый застолбил ситуацию, где они находятся. Второй должен согласиться с этим немедленно и понести себя туда».

 

Диалоги выходят очень интересными, часто слышится смех в зале. Когда у кого-то что-то не получается, Петрушевская терпеливо продолжает объяснять и дает возможность попробовать заново.

 

«Когда выясняются подробности, зритель начинает кашлять», - прерывает она одну из импровизаций.

 

«Нам надо, чтобы первые десять минут в большой пьесе ничего было непонятно. Равно как вы стоите на остановке автобуса и, два человека интенсивно разговаривают рядом с вами. У вас сразу вырастает ухо. Вам интересно, да? Однажды я стояла на остановке автобуса, ну давно. Был вечер. Ноябрь. Поганое совершенно время. Женщина и мужчина старый с палкой. И видимо, ей было что-то не совсем хорошо, она пошла его провожать. Откуда-то она пошла его провожать.

И он ей сказал: «Нина, я давно хотел тебе сказать. Но вот сейчас я все-таки решился. Я видел твоего Володю с Милкой на улице».

Она говорит: «Ну и что, Мила – жена его брата».

«Вот я тебе сказал".

 

Начинается другая жизнь. Эти несколько фраз – это начало другой жизни. Женщина узнала, что ее муж, возможно, ей неверен. Это была трагедия. Вот три фразы, понимаете. Вот как должна начинаться пьеса».

 

«Господа, кто пишут пьесы запомните: вы первые десять минут в большой пьесе непонятны, но зрители слушают как на автобусной остановке, они хотят узнать, о чем речь».

 

Пробуют дальше, перед зрителями проходит вереница разных ситуаций и героев.

 

«Чтобы начать пьесу, надо очень любить этот материал, очень хорошо его знать. Нам нужно все конкретно, абсолютно четко», - говорит маэстро и ближе к концу уже почти у всех начинает получаться.

 

Завершает свой мастер-класс Людмила Стефановна так же быстро, как и начинает. Остается еще десять минут, и ей предлагают ответить на вопросы из зала.

 

«Нет-нет, я не люблю отвечать на вопросы, никогда в жизни», - категорично заявляет Петрушевская. В зале раздается смех.

 

Мастер-класс получился интересным, а главное, полезным для всех, кто связан с театром.

 

И напоследок, под гул аплодисментов, Петрушевская все-таки говорит свое последнее слово зрителям на сегодня: «Запомните, вот эта технология, когда вы вводите двух известных вам людей в камеру обскура – это и есть драматургия».

 

Занавес.

 

Автор: Диана Дзис

Фото Шамиля Хасянзанова