Интервью с Ингой Воск, автором пьесы «Гриша»

 

Инга Воск – сценарист из Санкт-Петербурга, второй год живёт и работает в Лос-Анджелесе, закончила сценарные курсы New York Film Academy и University of California (UCLA). В интервью фестивальному блогу автор пьесы «Гриша» рассказала, чем сценарий отличается от пьесы, у кого учился Тарантино и почему, даже если работаешь в Голливуде, всё равно тянет на «Любимовку».

 

Инга, ты всё-таки сценарист или драматург?

 

В большей степени я считаю себя сценаристом. Я и училась, прежде всего, сценарному мастерству и в России, и в Америке. Может, после «Любимовки» осмелюсь добавить себе характеристику драматург. (смеется).

 

С конкурсами пьес в России у меня отношения складывались нелегко. В 2013 году две мои самые первые пьесы «Ндаку Ванга» и «Свадьба» были отмечены в «Евразии». Одна попала в лонг-лист, другая – даже в шорт. Мне показалось, что я на правильном пути. Однако после этого несколько лет мои пьесы никуда не проходили. И тогда я сконцентрировалась на других своих творческих фронтах – стала делать мультфильмы и писать сценарии на английском языке.

 

Мои мультики для малышей «Уроки от Пинги и Кроки» уже успели выбиться из канала ютуб до крупных площадок.  Сценарии на английском языке стали отмечать в Америке, один анимационный полнометражный сценарий попал в шорт-лист крупного конкурса в Лос-Анджелесе, по другому – уже снимался фильм в Голливуде. А вот с пьесами в России все не шло.

Был и такой момент, когда пьесы на русском языке я не писала, но почему-то непременно искала свое имя в шорт-листах российских конкурсов. Это такой парадокс творческого человека. (смеется).

За это время меня даже приняли в Гильдию сценаристов в Лос-Анджелесе (WGA, West).

 

Однако российская драматургия никак не хотела меня отпускать, или я ее. В итоге появилась пьеса «Гриша», которая неожиданно для меня оказалась в основной программе «Любимовки». Сейчас я очень вдохновлена своим дебютом на «Любимовке», так что непременно планирую и дальше писать пьесы на родном языке.

 

 

Сценарии сильно отличается от пьес? Сценарные инструменты помогают тебе в драматургии?

 

У меня пока есть условное разделение – сценарии я в основном пишу для Америки, а пьесы – для России. Очень хочу писать полнометражные сценарии и на русском языке.

 

В Америке сценарий должен соответствовать чёткой структуре, есть набор приёмов и инструментов, которые должны использоваться. В UCLA нас учили, что чем проще основная история сценария, тем лучше. Если ваша история слишком сложная – это скорее минус, чем плюс. Там учат простоте, кристальности сценария. Призывают научиться писать такие универсальные истории, которые поймут в любой точке мира.

 

Как писать для России, я не очень понимала. В тех русскоязычных пьесах, что я читала, часто действуют непонятные законы. А может их вообще и нет.

 

В Америке, если утрировать, многие сценарии пишутся по принципу «дважды два - четыре». В России пьесы – именно пьесы! – пишутся по принципу «дважды два – четыре разделить на фиолетово плюс слон».

 

В своей пьесе «Гриша» я все-таки старалась использовать сценарные инструменты, которым научилась в Америке.  Один из моих любимых моментов, как уже кто-то охарактеризовал, – это «баллада из смайликов». Так вот для главной героини пьесы это классический сценарный момент «all is lost» - момент, когда все катится в тартарары, и герою нужно принимать серьезное волевое решение.

 

Расскажи поподробнее о создании «Гриши».

 

Сначала в голове появилась форма. Мы как-то шутили с друзьями, а почему бы нам не «качнуть» нашу переписку из WhatsApp и не сделать из этого сериал.

 

Сюжет же сложился под давлением обстоятельств. На момент написания пьесы, я уже несколько месяцев жила в Америке и безумно скучала по сыну. Мы общались только через экран, и мне максимально хотелось ухватить, зафиксировать и сохранить – что он говорит, как он говорит. То, что обычно ускользает в рутине от родителей, которые ежесекундно рядом с детьми, для меня стало чем-то очень ценным – все эти детские оговорки, фразы. Текст Гриши  в пьесе – это слова моего сына Гриши. Рисунки и описания к ним – тоже его, ничего не придумано. Мне показалось важным дать главному герою имя его прототипа. Честнее.

 

Правда, сначала я представляла пьесу в жанре драмы. Однако писать драму мне было больно, разлуку с сыном я переживала тяжело. И все трансформировалось в такой легкий, почти комедийный, ироничный текст.

 

 

Какие у тебя впечатления от читки «Гриши»?  

 

Я невероятно рада, что читку ставила Елена Ненашева. Мы очень быстро нашли общий язык. Меня очаровало, какие выверенные вопросы Елена задавала, как тонко всё прочувствовала, как правильно считала мой текст. Соответственно, и читка получилось такой же – четкой, выверенной, я бы даже сказала, стильной.

 

Изначально я считала свой текст несценическим, но Лене удалось найти потрясающие художественные решения и сделать его абсолютно готовым для сцены. Смайлы, песни, детские рисунки – всё это заиграло совершенно иначе. Чего только стоит режиссерское решение со смайлами – когда герои на сцене проговаривают их правильные названия из словаря эмоджи, который изучала Лена специально для этой читки. Смайл «не вижу зла», по-моему, покорил просто всех (смеется).

 

Ещё очень порадовало, как режиссёр иногда может увидеть больше, чем драматург. В пьесе есть фрагмент, когда Гриша отправляет маме много-много эмоджи – машинки, велосипеды, корабли, поезда, самолёты, ракеты. В моём понимании Гриша это делает, потому что он мальчик и просто любит разные транспортные средства. Лена поняла это гораздо шире – как желание Гриши всеми способами добраться до мамы. И прекрасный актёр Кирилл Ковбас, исполнивший на читке Гришу, голосом задал особый ритм – скорее-скорее к маме. У меня этого в пьесе не было, а благодаря режиссеру появилось. Просто чудесно!

Хочу отметить всех актеров. Задача была создать полнокровных персонажей на основе только лаконичной интернет-переписки. Какие они молодцы, так талантливо воплотили своих персонажей!

 

Перед читкой нервничала?

 

Очень! В пьесе, несмотря на внешнюю простоту, поднимаются разные серьезные темы – от личной жизни героев до общественно-политических событий страны. Все это показано не в лоб, а намеками, штрихами. На «Любимовке» очень умная аудитория, считали почти всё, очень многое, по крайней мере.

 

Ещё переживала из-за формы пьесы, в которой нет живого общения героев и все действия заменены общением через экраны мониторов. Таким образом, кажется, что у персонажей нет рефлексии. Да и самих действий мы не видим, есть только результат этих самых действий. Но и тот может быть просто заменен смайликом.

 

Форма, конечно, нестандартная. Она тебя не ограничивала?

 

Ограничивала, но этими ограничениями очень помогала. В моих предыдущих пьесах было много текста, длинные монологи, прямые ссылки на реальные события в стране. Мне вообще нравится вплетать реальные события в тексты пьес. Но этот прием, получается, сработал только в «Грише», когда все оказалось почти зашифрованным. Прологом пьесы является уже привычная фраза из WhatsApp «Сообщения, которые вы отправляете в данный чат, и звонки теперь защищены шифрованием. Коснитесь, чтобы узнать больше».  Вот этот прием шифровки и интересен, и даже музыкален в этой пьесе. Я это особо услышала на читке. Никому не интересно было смотреть на «вывернутый мякотью вверх апельсин» в моих предыдущих пьесах. А вот когда апельсин цел, да еще и спрятан под стол – вот это привлекло внимание.

 

Я читала, что ты делаешь шаги ещё и в режиссуре?

 

Я занимаюсь режиссурой в очень узком сегменте – в своих развивающих мультиках для малышей. Хотя режиссёрские амбиции у меня, правда, есть. В самом ближайшем будущем я планирую создать короткометражный анимационный фильм. Для этого я сейчас активно изучаю режиссуру анимационного фильма. Может, потом и на полнометражный замахнусь (смеется).

 

В Лос-Анджелесе я посещала курс Дова Сименса, который в своё время был учителем Квентина Тарантино и Гая Ричи. Курс, правда, оказался скорее продюсерским, чем режиссёрским, на нем я узнала много полезной информации о голливудской изнанке. Дов Сименс – невероятно щедрый в этом плане учитель, да и просто  харизматичный человек.

 

Инга, у меня остался только один вопрос. У тебя такая насыщенная жизнь в Америке, контракты в Голливуде. Зачем тебе «Любимовка»?

 

Я хотела поучаствовать во многих российских конкурсах пьес, но «Любимовка» всегда была в зоне моего особого внимания. Как-то она меня невероятно манила. И только сейчас я понимаю почему.  Повторюсь, на «Любимовке» очень умная аудитория. А ум – это так притягательно!

 

Автор: Наталья Субботина

Фото: Даша Каретникова