Обзор off-программы

В этом году «Любимовка» заметно изменила свой подход в формировании «контента», и на фестивале появились сразу две кураторские программы – «Fringe-программа», которую собирала целая группа режиссеров и театроведов, а также «Off-программа», сформированная ридером «Любимовки» и театральным критиком Еленой Ковальской.

В программу вошло пять пьес уже состоявшихся драматургов, но, по словам куратора, объединяет эти тексты следующее: «Они передают состояние потерянности современника во времени. Я связываю его с тем, что, начиная с Перестройки, мы будто бы строили новый мир и шли определенно вперед, а тридцать лет спустя оказались в 1986 году. Теперь мы пытаемся понять, в чем тут дело. Драматурги реагируют на это смятение».

Действительно, в каждой пьесе время будто сходит с ума, будто мы попали в машину времени, у которой что-то испортилось в устройстве. Например, в мрачной, стилизованной под хоррор пьесе «Грязнуля» Константина Стешика, героя преследует прошлое в форме отвратительного существа, оставляющего везде жировые пятна, волосы и беспорядок. Напоминает старинную итальянскую сказку, где хорошая, красивая девушка постоянно терпит пакости от своей Фортуны, которая имеет обличие злой, грязной старухи. В итоге все заканчивается хорошо, девушка отмывает Фортуну и с этой поры живет счастливо. В пьесе «Грязнуля» похожий финал – волосатое и жирное Нечто, наконец, оставляет главного героя в покое, превращается в прах и исчезает, на первый взгляд также беспричинно, как и появилось. Но исчезает оно именно тогда, когда герой окончательно восстановил связь с собственным прошлым, когда сумел связать появление этого существа с чувством вины к умершей сестре. И поняв всю причинно-следственную связь, он… возвращается в прошлое – едет в город, где живет мать и жила сестра. То ли чтобы взглянуть на него и окончательно распроститься, то ли чтобы поселиться в этом прошедшем времени навсегда.

Сломанной машиной времени также является пьеса Павла Пряжко «Черная коробка». Герои живут в школе-интернате образца 1986 года, но в то же время несколько раз говорится, что сейчас 2016 год. И никак не понять, какая из цифр верная. Кто знает, может это современным людям снится сон про советскую реальность? Или советские люди живут в остановившемся времени, хотя формально годы продолжают идти? Постоянно повторяющиеся вопросы, утомительные непрекращающиеся уточнения и набор цифр 1, 2, 3, 4…, который в начале и конце повторяет девочка Марина, закольцовывая пьесу – будто «сказка о потерянном времени», по выражению режиссера Жени Беркович. Кстати о снах; во время обсуждения сам Пряжко сказал, что написал этот текст, надеясь избавиться от одного и того же сновидения про ненавистную ему школу. У всех у нас, думаю, бывали похожие сновидения. И мы в очередной раз попали в них, только уже в театре.

Пьеса Нины Беленицкой «История от Матвея» на первый взгляд представляет из себя вполне стройную историю – 7-летний мальчик пошел в первый класс на исходе Советской власти, и мы наблюдаем за тем, как развивалась его жизнь и одновременно с ним жизнь страны. Но и в этой очень сюжетной, очень выстроенной по эпизодам пьесе есть тот же самый эффект сломанного времени. Семилетний мальчик слышит стихи Сергея Михалкова, стоя на своей первой линейке, и возвращаясь уже сорокалетним в родную школу, слышит те же самые стихи, с той лишь разницей, что читает их уже православный батюшка. И таких повторов в пьесе не один и не два. Текст, на примере истории про одну школу, моделирует время перестройки, время 90-х, когда рухнул Советский Союз и появилось так много надежд на новую жизнь. Все же что-то случилось, и строгая правоверная коммунистка Зоя Петровна опять возвращается на свою старую работу завуча по воспитательной работе, на линейке также читают советские стихи, а когда-то прогрессивный, молодой директор напивается и танцует. И вопрос «что же случилось тогда с нами?», кажется, так до сих пор и остается риторическим.

Неожиданно, но в то же время органично смотрится в этой программе пьеса Андрея Родионова и Екатерины Троепольской «Зарница», написанная стихами и частично основанная на Шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». Немножко сказка, немножко притча, действие происходит в фантасмагорической России, в которой всем наказано говорить стихами. Как говорила Троепольская на обсуждении текста, пространство их пьес представляют туристические, фантастические места, и эта не исключение. Здесь все перемешано – Лермонтов, державность, Донбасс, гомосексуализм… Может быть, этот волшебный лес, по которому бродят дети, общаясь с духами и выясняя свою половую ориентацию, действительно место фантастическое и время там фантастично, но в сочетании с едкими ироничными стихами, которыми написана пьеса, нетрудно догадаться, какой образ страны вырисовывается и как эта эклектика и соседство совершенно разных тем и понятий на самом деле актуальны для сегодняшнего дня.

Последняя пьеса off-программы – «Философы» Валерия Печейкина. Умный, смешной, острый, наполненный философскими цитатами текст. Многие упрекали пьесу в чрезмерной холодности, и в этом есть своя правда, хоть чуть ли не каждая вторая фраза вызывала дикий хохот. Но, несмотря на этот смех, все же присутствовало чувство замкнутости и безысходности в пространстве текста. Два философа (философ-мужчина и философ-женщина), которые знают в теории все, но на практике не могут заняться сексом, и две шлюхи (шлюха-мужчина и шлюха-женщина), которые на практике могут все, но в теории ничего – что может быть безысходнее и печальнее, когда они оказываются в одной комнате? И в какой-то момент филигранные и остроумные фразы оказываются всего лишь экраном, заслоняющим пустоту. Время и тут потерянное.

Текст: Елизавета Милюхина