Интервью с Никитой Щетининым

Режиссером читки пьесы «Потому что я страшный и ссаный».

Знаком ли ты с автором? Как тебя нашла эта пьеса?

Это уже третья «Любимовка», в которой я участвую как режиссер. Распределение всегда идет со стороны организаторов, и им удается в большинстве случаев подобрать так, что автор и режиссер совпадают по мыслям. Мы с Алиной познакомились уже во время работы, хотя у нас много общих знакомых.

Какое было твое первое впечатление от знакомства с текстом?

Я постепенно привыкал к пьесе: не с первого раза понял ее. Я жутко не люблю патетику и лобовые вещи – всегда сторонник минимализма в режиссуре. Сначала мне показалось, что пьеса слегка излишняя и нарочитая. Но потенциал был сразу заметен. И главный плюс заключался в том, что пьеса была сходной с той темой, над которой я сам работаю: я занимаюсь сбором материала для вербатима на тему отношений. Он у нас проходит под названием «Непара»: об отношениях заведомо несовместимых друг с другом по каким-либо обстоятельствам людей. Мы уже даже делали в Доке маленькую презентацию.

Твой личный проект оказывал влияние на репетиции этой пьесы?

Поскольку читка ставилась в рамках «Любимовки», я понимал, что выполняю скорее техническую функцию, показываю автора, а не работаю на себя.

Но, например, ты снабдил читку визуальным и музыкальным аккомпанементом.

Конечно, это немного избито, но одновременно с этим и просилось сюда. Я подумал, что такие вспомогательные вещи в пространстве условной «компьютерной игры» уместны. И, делая уже третью читку, решил, что могу себе это позволить. (смеется)

Мне показалось, что это пьеса про конфликт человека, привыкшего жить и думать внутри интернета, и столкнувшегося с обстоятельствами реальности.

Соглашусь с тобой. Но я старался абстрагироваться от этой Интернет-темы.

Она же центральная?

Мне важнее было увидеть этих самых людей за их никами. То, что они сидят в Интернете, это лишь одно из дополняющих обстоятельств к образам персонажей.

То есть ты пытался сделать то, чего хотят эти сами персонажи пьесы: чтобы в них увидели людей через текст?

Интересная тема. Но я бы сформулировал по-другому. Я сам до сих пор не пришел к точному ответу, признают ли люди в этой пьесе свое одиночество, свою инвалидность в коммуникации. Там была еще очень интересная тема с баллами. И, кажется, на нее мало кто обратил внимание. Сам тоже понял только, когда мне объяснила Алина. Например, когда человеку кажется, что у него депрессия, что он сходит с ума, то это значит, что на самом деле у него все стало налаживаться и уже не так все плохо: раз он осознает, что что-то у него не так. Когда у человека реально едет крыша, он этого не замечает. И тут также: люди в этом приложении сами оценивают свою потребность во внешней помощи. Есть те, кто ставит себе 10 баллов, а есть, кто выбирает лишь 1 или 2 балла максимум. И как раз последние мне показались интереснее тех, кто начал осознавать, что что-то не так. Хотя эти «неосознающие» персонажи не так ярко прописаны, но в этом что-то есть.

Видимо, столь яркое попадание Сергея Фишера и Нади Ивановой в своих персонажей неслучайно? Их герои действительно сильнее выделяются среди других историй? Ты этому не способствовал?

Да, в пьесе истории этих персонажей ярче выделены, чем других, им принадлежат основные монологи. И у меня было недостаточно времени, чтобы своими силами дотянуть других до общего уровня. Но я все равно доволен тем, что получилось, и как это сделали актеры. Каждый человек достаточно эгоцентричен. Тем более тот сегмент, который переписывается в чате. Не знаю, насколько это считалось. Но я настаивал на отсутствии диалогов между актерами: каждый просто говорит о том, что его волнует.

На обсуждении говорили о том, что текст Интернета требует особого подхода в работе, что это новый свободный материал. Что ты об этом думаешь как режиссер, если брать, как опыт, данную пьесу?

Я работаю с текстом в сотворчестве с драматургом. Самое интересное – находить среднее арифметическое между вкладом всех участников спектакля. Но все-таки читка и спектакль – разные вещи. Например, на слух очень сложно воспринимать правила игры, которые ключевые в этой пьесе. Я просто упростил себе задачу тем, что визуализировал их. Единого правила к каждому тексту не существует, основан он на Интернете или же нет. И границы театра также размыты, как и границы сети. А поставить можно все. По моему мнению, в тексте есть шероховатости в плане конструкции. Кстати, сам текст не сокращал: сокращенная версия – дело рук самой Алины по моей просьбе.  

Интересно ли тебе и дальше работать с этой пьесой?

Не знаю. Сейчас я с ее помощью отрабатывал свои технические приемы. Мне давно  было интересно поработать с саунддизайном. Я позвал Олю Крикову, зная, что она тонко чувствующий человек, понимающий меня. И это был мой первый такой многосочиненный опыт.  

Текст: Ирина Дианова

Фото: Даша Каретникова