Интервью с Сергеем Чеховым

Режиссер Сергей Чехов, год назад переезжая из Новосибирска в Москву, написал Михаилу Дурненкову: хочу принять участие в Любимовке! В 2015 году Сергей сделал удачную читку пьесы «Новый свет» Михаила Башкирова. «В этом году мы с Машей Огневой сразу договорились, что если она проходит «Любимовку», то читку буду делать я. Мы уже были знакомы – делали эскиз «Бесов» на Таганке, она занималась инсценировкой. Сейчас у нас три совместных проекта: «Бесы», «Бешеные псы» и «Спойлеры».

Как вообще происходит отбор на «Любимовке»? Драматург выбирает режиссера?

По-разному. Часто режиссеры уже дружат с кем-то из драматургов, и это очень крутой опыт совместной работы. Мы, режиссеры, плотно общаемся с авторами, и если возникают какие-то сложности, драматург может корректировать текст на ходу. Драматургам тоже интересно это живое общение - они могут присутствовать на репетициях и лучше понять, как работает или не работает их текст, видеть, как текст превращается в живое слово, становится другой материей

Мы с Машей сделали несколько корректировок по ходу работы – убрали полностью одного персонажа, был там такой «Твой друг Саня». Я долго пытался по-разному его решить, а потом Маша предложила его убрать, и получилось хорошо, шел перегруз. Есть куча загадок, которые у тебя не получается разгадать, а драматург может объяснить те моменты, которые кажутся сложными и нелогичными. Но драматурга нужно дозировать: не на всех репетициях стоит работать вместе.

Ты согласился работать с пьесой еще до того, как она была завершена. Понравился ли тебе текст?

Да, мне понравился текст. Очень хорошая история, несмотря на то, что не очень мне свойственная. Правильно было сказано на обсуждении: эта история могла скатиться в девчачью.

Также говорилось о том, что пьеса лишена маскулинности. Ты с этим согласен?

Согласен. Там есть эта проблема.

И это проблема?

Это проблема не пьесы. Это проблема нашего общества и происходит неспроста. Неспроста рождаются такие тексты. И не только тексты. Даже в последнем сезоне «Игры престолов» по всем фронтам на первые роли выходят женщины. Какое-то возвращение матриархта. Падение патриархата и возвращение матриархата. Я не знаю, проблема это или нет. Это некая данность. Это очень сильно ощущается вокруг. Отсутствие маскулинности не в пьесе, а в жизни.

А пьеса это фиксирует.

Я думаю, да. Маша сказала вчера, что это документальный текст. Конечно, он не совсем документальный, потому что в нем есть художественный ход, который приподнимает эту историю над чистым доком. Там есть Я и Ты. И то, что она разделяет таким образом персонажей, дает хороший объем.

Структура «Спойлеров» была для тебя сложной?

Я люблю сложные структуры. Она сложная, и это очень круто. Когда читался текст Стешика «Грязнуля», на обсуждении возник вопрос – почему Стешик позиционирует свой текст как театральный? Есть ощущение, что это рассказ. У меня такого вопроса нет. Если автор позиционирует текст как театральный, значит он уже этим жестом говорит, что он театральный, а то, что у кого-то на этот счет возникают сомнения – это не проблемы драматурга. И режиссер либо сможет решить эту проблему на сцене и доказать, что текст театральный, либо не сможет. В этом смысле нужно доверять драматургу. Вспоминается банальный пример – Гоголь же сказал, что «Мертвые души» – поэма, и никто с этим не спорит.

К какому жанру ты бы отнес пьесу «Спойлеры?» Или жанровое определение не имеет значения?

Я не люблю жанровые определения, но коммуникативная драма ближе. И мне нравится, что она выходит в область более сложную за счет появления второго я. Это же не раздвоение личности, не патология. Она знает, что есть я, и есть взгляд снаружи. И это тоже не новость. Я постоянно ощущаю присутствие своего такого же я. Мне кажется, что оно в принципе есть у современного человека, и оно появляется не в меньшей степени из-за того, в каком мире мы живем, потому что за последние сто лет мир изменился колоссально.

В лучшую или худшую сторону?

Так нельзя. Оценочного суждения здесь не может быть. Олег Лоевский сказал «бессмысленное поколение», и он неспроста это так формулирует. Но я считаю, так рассуждать о поколениях странно. А есть поколение не бессмысленное? В этом – определенный путь. Люди начинают задумываться о каких-то сложных вещах. Они пытаются над собой работать. Конечно, в этом тоже есть свои проблемы. Я никогда не ходил к психотерапевту, мне это не близко. Я не знаю, как они общаются – только по рассказам и по кино. Нужно ли мне это? Наверное, да.

Сколько у тебя было времени на постановку?

4 или 5 репетиций. За неделю до читки собрал артистов.

Скажи что-нибудь по поводу кастинга к читке.

Здесь такой подход. Текст держится на документе: на переписке, на стенограмме разговоров – и то, что он держится на документе, не считая некоего художественного хода, обусловило подход к кастингу. Мне нужно было точное попадание, и это скорее был кастинг не театральный, а киношный. Именно поэтому я взял одну девочку не актрису. С заднего ряда ее было плохо слышно, но все равно это было хорошо. С Сашей Мороз мы вместе учимся в МИРе. Она занимается музыкой, философией, она вдумчивый человек, и у нее классная природа. История в пьесе ей очень близка. У нее есть опыт, который так или иначе связан с этой историей, поэтому она понимает, о чем речь.

В каком театре и в каком формате ты видишь эту пьесу?

Я ее вижу в своем театре.

Какой твой театр?

Я делал в Новосибирске «Асфальт-театр». Мы поставили два 2 спектакля. «Бешеных псов» привезли на Артмиграцию, а «Путешествие Алисы в Швейцарию» попало в лонг-лист «Золотой маски». Театр был с минимальным финансированием.

В чем была особенность этого театра?

Мы были нацелены на то, чтобы вступать в диалог с молодежью – от 18 до 35 лет. Мы играли не в театре, а искали площадки типа заброшенной шоколадной фабрики или фотостудии. Делали там спектакли, создавая некое приключение для зрителей, и, несмотря на сложность тем – например, в «Путешествии Алисы в Швейцарию» говорится про эвтаназию, – люди готовы были приходить ради приключения. И мы как-то умудрились найти своего зрителя - на удивление, ходили разные люди, разного возраста.

Вернемся к пьесе. Что ты можешь сказать о названии?

«Спойлеры» – потому что есть ощущение, что ты все равно знаешь, как это в итоге будет. Ты не можешь отделаться от того, что все идет по накатанной. Там очень хороший финал. В пьесе разрушаются какие-то очевидные законы драматургии, но при этом там все очень закономерно. Там свой закон.

Ты можешь сформулировать, о чем пьеса «Спойлеры»?

Это очень сложно. Раньше я делал читки, стараясь сразу сформулировать, с учетом требования школы, о чем пьеса. Но в какой-то момент понял, что когда ты делаешь читку, главная задача твоя и артистов – не успеть интерпретировать, то есть не успеть слишком много себя внести в эту историю. Твоя задача – представить текст. Ты формулируешь определённый набор ключевых моментов, которые в этой пьесе есть, обращаешь внимание на ритм пьесы, на ее тон. Самое главное, чего нужно добиться в читке – чтобы работал ритм.  Режиссер Артем Терехин сказал, что важно, чтобы была синкопа. Хороший текст обладает музыкальными свойствами. В любом тексте важно найти ритм и его не потерять, и большая благодарность актерам, что они сумели его почувствовать. Когда мы первый раз прочитали текст и поговорили с артистами, я понял – им не нужно разжевывать, что это за персонажи, что это за история, что там происходит. Вдруг оказалось, что каждому из них все понятно про своего персонажа.

Люди так подобрались или это свойство текста?

Это близко и понятно. Мы все живем в этих проблемах – мы очень сильно скрываемся, сильно закапываемся. Для меня одна из самых важных тем в этой пьесе – откровенность, на которую мы практически не способны. Мы не просто не способны на нее по отношению друг к другу, мы не способны на нее по отношению к себе. Я все время пытаюсь к себе продраться. Истина где-то рядом, вряд ли ты сможешь быть абсолютно откровенным с собой, но если ты не будешь к этому стремиться, то очень сложно делать какие-то честные, искренние вещи. Открытие заключается не во внешнем мире, главное открытие – внутри. А от того, насколько ты сможешь себя открыть, зависит отношение с внешним миром.

Текст: Арина Огородова

Фото: Даша Каретникова