О читке «Три коротких пьески о монтаже и спасении»
В этом году вместо «Психоночи» на Любимовке прошла спецпрограмма «Спорная территория» – показ экспериментальных текстов, ориентированных на междисциплинарный диалог и поиск нового, принципиально иного театрального инструментария. Кураторы – театральные критики Анна Банасюкевич и Елизавета Спиваковская, режиссеры Дмитрий Волкострелов и Всеволод Лисовский, сценарист Александр Родионов – сформировали программу из пьес, разрушающих привычный сценический язык, осваивающих пространство новой эстетики.
Разрушение – жест как эстетический, так и политический. Слом привычных моделей восприятия (текста, спектакля) в данном случае работает и как слом традиционных (привычных, отчуждающих, капиталистических) механизмов производства и потребления.
В разрушении пересекаются революция и искусство.
«Три коротких пьески о монтаже и спасении» Константина Шавловского – текст, разобранный на хаотичные фрагменты восприятия и рассеянный белый шум. Шизофренический.
Безусловно, нарушение линейного повествования, последовательного нарратива – слишком давно уже не открытие ни для прозы, ни для драмы, но здесь – жест более радикальный: нарушение, деконструкция и повествования, и нарратива вообще. Его тотальное отрицание.
Пьеса разветвляется и слоится. Я, Лена, Иоргос Лантимос, Рецензия на фильм «Альпы» функционируют синхронно и параллельно друг другу. Это не персонажи, а, скорее, одновременно действующие потоки текста – шизофренический процесс, который составляет потенциал революции.
Повышенная плотность информации разрушает непрерывность действия и времени. Временные связи внутри пьесы принципиально нарушены: каждый фрагмент текста совпадает с другим во времени (или, скорее, его отсутствии). «Три коротких пьески о монтаже и спасении», кажется, представляют собой сеть сингулярностей, сосуществующих ситуаций и потоков слов.
Пьеса существует в зоне между поэтическим и драматическим. На обсуждении читки Константин Шавловский, поэт и кинокритик, объяснял, что текст изначально планировался как стихотворный, но переход здесь, по сути, формален. Определение «Трех пьесок о монтаже и спасении» в ту или иную область ограничит его возможности и революционный, подрывной потенциал. Здесь интересна сама ситуации интенсивного взаимодействия между двумя системами, функционирующими по разным законам.
Такой подход разрушает авторитарную структуру текста, выводя его из-под контроля упорядочивающей авторской власти. «Три коротких пьески о монтаже и спасении» работает как номада, ускользающая от любой системы, любой
структуры и любой последовательности.
Режиссеры читки – Дмитрий Фиалковский и Александр Гореликов, студенты института Анатолия Осмоловского «База». Выставки «Базы» обычно характеризуются обилием выразительных пластических жестов, поэтому интеграция художников в принципиально новую область – область работы с текстом – сама по себе стала важным опытом взаимодействия разных дисциплин. Эта читка больше, чем остальные, была приближена к проекту спектакля, события.
Актеры читали текст не всегда последовательно, слова накладывались друг на друга, переходили в монотонный, беспокойный шум или тревожный шепот. Зрителям раздавали текст пьесы, поэтому каждый мог подключиться к процессу читки. Подобный запрос на взаимодействие с залом, переводящий спектакль в коллективное действие, для современного театра не является радикальным нововведением, но в формате читки кажется непривычным и интересным. Каждый мог бы стать соучастником события, преодолев отчуждение от текста, присоединиться к бормотанию множества.
В первой части «Трех коротких пьесок о монтаже и спасении» появляется текст из настоящей рецензии на фильм «Альпы» Йоргоса Лантимоса:
«Альпы» ставят под вопрос само содержание понятия «человек». Каждый из нас оказывается совокупностью информации, суммой привычек и страхов, которые можно перезаписать на другой носитель — и копия справится со своими функциями не хуже оригинала».
На обсуждении театральный критик Марина Давыдова сказала, что именно этот текст можно использовать в качестве ключа для интерпретации всей пьесы. Наверное, такой способ решения для самой читки подходит больше, чем для пьесы: она более однозначна и структурирована.
Режиссеры дополнили текст вторым планом, работающим как фон, собирающим на себе сеть информационных потоков. Каждый из трех актеров перед началом новой части пьесы выразительно читал выдержку из каталога ресиверов Harman/Kardon. Так, каждый информационный поток становится здесь цифровым сигалом, вплетенным в бесконечно самовоспроизводящееся пространство масс-медиа.
Текст: Маргарита Емелина
Фото: Юлия Люстарнова