О читке пьесы «Кто украл твоих лошадей» Анастасии Косодий

Пьесы запорожского драматурга Анастасии Косодий в шорт-лист «Любимовки» попадают уже третий год и становятся важным ее событием. Это всегда прямой и честный разговор о происходящей сейчас истории, погружение в чужой и неудобный контекст, мысли и чувства украинцев и вопросы, которые они себе задают.  

Драма вряд ли может адекватно фиксировать реальность. Она заново и по-новому ее формирует, создает событие и предлагает его пережить. Когда история уже пережита и зацементирована – драма начинает рефлексировать над ее общими вопросами: почему чуда не случилось, двери в светлое будущее резко захлопнулись, надежды резко обломились, а герои тихонечко спились? Включается и начинает назойливо ныть память, возвращая к исходному событию. 

Когда история происходит здесь и сейчас, когда вокруг тебя тянется ее длинный "презент континиус", без видимых оснований совершить грамматический переход и стать случившимся прошедшим временем – рефлексировать, делать выводы, выдерживать невозможную объективность – трудно. Верный способ – документировать историю, сцеживать факты, слушать разбросанные живые свидетельские голоса. На баррикадах истории повсеместно рождаются новые мысли, прочувствоваются новые чувства, лозунги складываются в бравые мемы, снимается классное документальное кино. С драматургией это происходит иначе. Ее механизмы тоньше и требуют не только эмоционального включения и переживания событий, но героев, причем с противоборствующих сторон, что часто упирается в потолок неизбежной, упаси боже, морали. 

Это отчетливо можно проследить в развитии современной украинской драматургии. Трудно подобрать верную интонацию в разговоре о том, что происходит у тебе перед глазами, к чему у тебя есть определенная, мощная и субъективная эмоция. Поэтому появляется особый метод определения реальности, которая кажется максимально неясной, запутанной и непредсказуемой. Что будет в завтрашней новостной сводке, какие установятся правила игры, в какой стране ты можешь проснуться и что увидеть за окном? Поэтому появляется пьеса Натальи Ворожбит «Саша, вынеси мусор», пьеса Тамары Труновой «Улун» - в которых путаются, стираются границы правды-неправды, были-небыли, живые и мертвые оказываются странно вместе. Это женская драматургия, которую отличает то, как чутко чувствуют качество времени, на бессознательном уровне ощущают зыбкость и возможные внешние угрозы своему дому, своей семье и своей земле авторы. 

Драматурги не стремятся рассказать «правду» о том, что происходит в Украине, а дают масштабную и страшную картину собственного внутреннего переживания, потрясения и медленного от него отходняка. Как двоится сознание от резко меняющейся жизни, границ на картах, от того, как города меняют статус на прифронтовые, мужчины быстро и незаметно переодевается в военную форму, как продолжают приходить данные о погибших, как люди продолжают бежать от войны. Героиня пьесы Косодий формулирует это так: «Жизнь очень странная, очень странная. Муж приходит к тебе и говорит: привет, у меня есть ребенок не от тебя. Давай знакомить его с нашим ребенком. Почтальон приходит к тебе и говорит: привет, у меня повестка для твоего мужа. Распишись вот здесь и пакуй его чемоданы. Соседи приходят к тебе и говорят: привет, иди нахуй отсюда, это наша земля. Ты не знал что ли сука?»

О том, как многое ненормальное становится нормой и появляется машинальная инерция все брать в привычку.

В пьесах запорожского драматурга Анастасии Косодий фантасмагорические условия существования мира обычны - в пьесе 2014 года о событиях на Майдане сквозь документальные блоки текста просачивались сказочные, гротесковые персонажи - вампиры, ведьмоватые старухи, космические герои из комиксов. 

В новой пьесе «Кто украл твоих лошадей» кажется есть все герои, все возможные драмы - и внутри семьи, и внутри страны. Мертвый ополченец в холодильнике, донецкие девочки, которым в деревне не дают воды, древний сосед-скрипач, который уже век играет на свадьбах, дикая «ненастоящая» дочь - она знает страшные сказки, которые имеют свойство сбываться. 

Фольклор, мощно вплетенный в историю, запорожские жестокие сказки о «голове врага, которую нужно принести на серебряном блюде», о горшочке с золотом, который единственный кажется чисто настоящим. Сложный, многоуровневый сюжет с персонажами сказочными, живыми, мертвыми, с войной на постоянном фоне и повторе. Косодий же во всем происходящем хаосе упрямо повторяет вопросы прямые и простые: а что такое любить? Что такое любить свой район? А каково это – потерять то, что ты любишь?

Анастасия в совеем новом тексте определяет очень простые базовые понятия, как «земля», «семья» и «любовь» - их первичное и истинное значение. Главная антитеза в пьесе - «настоящее и ненастоящее»: что подлинно, а что фрик, где суть, а где симулякр, где живые люди с волей и живыми желаниями, а где деревянные куклы, где истинные цели, а где жалкое оправдание себя. Для этого она сочиняет героиню Инну, которая выросла в лесу, не умеет пользоваться вилкой, не знает общепринятых правил и норм. Она учится понимать людей, но при этом сильно и убедительно показывает им, в каком моменте они чертовски заблуждаются. 

Всему нужно учиться заново. Когда мир переворачивается раз за разом, когда нет понимания, что будет и куда выведет. Когда определения уже морально устарели, точнее давно не обновлялись. Все требует решительно нового и чистого взгляда – критической и трезвой оценки драматурга.

Ты живешь, и у тебя два глаза.

В одном – муж-юрист, во втором сержант.

В одном – обычный город, во втором прифронтовой.

В одном – все хорошо, во втором худшее только начинается. 

Но если я вытру второй глаз, что будет тогда? Что будет тогда?

Анастасия Косодий в своих пьесах не выводит историческую хронику, не навязывает свое понимание происходящего - событийный ряда пьесе путанный и совсем не предназначен для абсолютного его понимания. События разбросаны, герои появляются в разном обличье, умирают и оживают, рассказывают сказки и тут же оказываются действующими в них лицами. Мощная запорожская колоритная мифология еще больше отодвигает нас от логики событий – важнее и существеннее наша реакция на них, на больные и неудобные вопросы. Тексты Косодий требовательны, категоричны и однозначны – они не дают ответа на вопрос «как правильно?», но зло объясняют, с чем теперь точно нельзя мириться и что точно нельзя принимать.

Текст: Анастасия Тарханова

Фото: Даша Каретникова