О читке пьесы «Невеста» Елены Шабалиной

Главная идея фестиваля современной драматургии «Любимовка» заключается в открытии новых драматургов, в предоставлении возможности заявить о себе людям, которые еще только нащупывают драматургическую почву. Этими словами начали обсуждение пьесы «Невеста», авторство которой принадлежит молодому драматургу Елене Шабалиной. Как рассказали модераторы дискуссии, пьеса «проскользнула сквозь пальцы» отборщиков пьес для фестиваля, однако невероятным образом была изъята из небытия и заняла свое законное место в афише.

Читку поставила Олеся Невмержицкая и сделала она ее с «самыми лучшими московскими актерами», как указала после в «Фейсбуке» Анна Банасюкевич. Действительно, минималистичная пьеса молодого автора исполнена Александром Яценко, Яной Сексте, Дмитринм Куличковым, Дарьей Мельниковой, Константином Кожевниковым.

Пьеса представляет собой удивительную конструкцию, в которой каждая сцена является диалогом главного героя с новым персонажем, однако ощущение диалогичности не появляется. Весь текст сливается в единый поток сознания с редкими вкраплениями окружающего главного героя мира, причем они не очень удачно информационно контактируют друг с другом. Поток мыслей персонажа крутится вокруг его невесты. Автор подчеркивает, что пьеса документальная, основанная на реальных событиях: прототип героя — действительно существующий в реальности дальнобойщик, ситуация с умершей невестой также правдива и записана драматургом, который в пьесе занимает роль путешественницы, на диктофон. И это буквально не вяжется с тем поэтическим и как будто наполненным метафизикой текстом. И парадокс, как говорит Вячеслав Дурненков, именно в том, что воспроизведенная в буквальном смысле реальная жизнь так и воспринимается.

В зале читка вызвала бурное обсуждение. Оно росло, словно по нарастающей. С каждым словом люди все больше увлекались услышанным только что текстом, появлялись все новые и новые концепции.

Приведем некоторые из них.

Нияз Игламов: «Это попытка передать сознание человека с собственной философией. Главный герой глаголит прописные истины, но весь интерес в процессе, в ходе которого он приходит к каким-то вещам. Он действительно страдает от того, что не смог спасти Аллу. Он пытается создать собственную житейскую философию. Пьеса есть фиксация сознания. Главный герой является первооткрывателем прописных истин для самого себя».

Евгений Казачков: «Очень важно, что даже во время прочтения мы испытываем сильный эмоциональный драйв. Всю пьесу пронзает нерв. Человек говорит не о главном, а о том, что сложно уместить в голове и в сердце. Пьеса – идеальный слепок эмоции. У меня случился эмоциональный катарсис».

Елена, зритель: «Здесь зафиксированный человек в поисках смысла. Вербализовать то, что чувствует, в слова он не может. Но при этом он все время занят тем, что пытается передать свою душу и понять мир. И придти к ощущению, что все не зря. Персонаж очень жизненный».

Вячеслав Дурненков: «Это не косноязычие. У него есть своя философская система, ценности».

Михаил Дурненков: «У пьесы есть собственный голос. Этот текст сам по себе очень своеобразен. Важен в нем не язык, а авторская условность, которая выражается в персонаже. Эхо его становится главным. Разбор смерти Аллы занимает очень важное место в структуре».

Тина Коваль: «Пьеса напитана таким большим горем, когда хочется реветь, но не можешь. И он это все говорит. И зритель ревет сам».

Александр Жеребцов: «Финала так и нет. Герой редкий и интересный. Я почувствовал состояние человека. Если идти только по знакам, ты будешь выглядеть идиотом, но будешь двигаться правильно. Это тяжело. У социума это вызывает отторжение. Мне бы хотелось, чтобы герой не был дальнобойщиком, а был более включен в социум. Например, мент».

Олеся Невмержицкая: «Это действительно записанные на диктофон монологи человека. Но автор их дополняет. Она смогла соединить художественную составляющую с тем, что записала. Здесь интересен подход работы с документальной необычной основой пьесы».

Евгений Казачков: «Я думаю, что здесь есть финал. Здесь есть небанальное действие. Это глубоко верующий человек, он уверен, что делает все хорошо. И он сталкивается с моментом, когда его вера никак не помогает. Он впадает в нервные тики, в вину. И он пытается зашить прореху между своей верой и реальностью. Столкновение двух вещей дает длинный второй акт, где он говорит и говорит. Это действие со своей душой. И он не может ее зашить. И внутренние рыдания передаются зрителю – вот вся энергия финала».

Ирина Дианова 

Фотоотчет с читки на официальной странице фестиваля в Facebook

Фото: Дарья Аксёнова