О «Привези мне из Львова, чего в Запорожье нет»

Пьеса Анастасии Косодий «Привези мне из Львова, чего в Запорожье нет» - эмоциональное высказывание, по которому мы не восстановим хронологию событий на Украине, но в полной мере ощутим настроение автора. В самой форме изложения, в сложном переплетении реального и вымышленного, смешного и душераздирающего отчётливо считывается отношение к происходящему – непонимание, несогласие, протест и, вместе с тем, грусть осознания собственного бессилия и невозможности что-то изменить.

На вопрос из зала, уверена ли Настя, что пьеса будет интересна через несколько лет, девушка горько усмехнулась: «Я была бы рада, если бы она перестала быть актуальной». После этих слов понимаешь – невозможно не почувствовать, что автор пишет о том, о чём просто не может молчать.

О пьесе

Евгений Казачков, драматург: «Я хотел бы начать с того, что Настя второй раз на нашем фестивале. Прошлогодняя пьеса называлась «Захвати мне облгосадминистрацию». В ней тоже использовались новостные, публицистические темы о том, что происходит, о войне, о политике, но при этом всё было полито щедрым слоем мистики, фантасмагории, там были ведьмы и вампиры на Майдане и в Донецке. Всё это переводило повествование в какую-то другую пронзительную ноту. А в этот раз вещь, мне кажется, ещё более цельная. Тогда это была именно фантасмогория, а сейчас очень чётко прописаны линии персонажей. Эти фантастические решения продиктованы именно характеристиками героев, их личной болью. Здесь я уже вижу не только взгляд автора, герои стали активнее транслировать свои позиции и стали психологически активнее участвовать в истории. Поэтому все фантастические моменты прочнее врастают в ткань повествования. И в этот раз это вызывает у меня гораздо меньше вопросов, чем в прошлом году. Здесь я знаю, как к этому относиться. Все фантастические вещи вполне объяснены. Есть человек, который боится за свою сестру, у которого психологическое расстройство, он верит в чудо, в возможность удивительного спасения для всех и для своей сестры, в первую очередь, а сестра не хочет спасаться, она хочет спасать страну. Я прямо подключаюсь к происходящему.

В прошлом году две пьесы касались этой темы. И это стало важным прорывом, потому что это была болезненная тема умолчания. А сейчас мы делаем шаги, чтобы говорить, залечивать раны. Это, действительно, важно, и я возлагаю надежды на наших драматургов, в том числе, для выработки подхода и языка, чтобы говорить об этой теме».

Денис Гуменный, драматург из Украины: «В этом году мы привозили свой документальный спектакль в Запорожье. И на обсуждении возникла такая фраза – как классно нам любить Украину, когда мы находимся в Киеве, и как ужасно любить Украину, когда ты из Запорожья. В пьесе есть внутренние шутки, которые стороннему человеку непонятны. Финал со строчками из Википедии для меня расставил всё на свои места, потому что Запорожье – это город, в котором живёт больше семисот тысяч людей, и ничего важнее человека нет, какой бы он там ни был – донецкий или бежал из Крыма. Политика не важна, важен человек. Я под каким-то бешеным впечатлением и очень рад, что появился автор, который поддерживает то, чем занимаемся мы, который говорит о людях, а не о политических позициях и партиях».

Михаил Дурненков, драматург: «Мне пьеса понравилась. Это уже третья пьеса Насти, которую я читаю. Они все про войну. Просто я сам нечто подобное ощутил некоторое время назад, что я могу только про одно говорить. Как художник я должен говорить именно о том, что меня действительно волнует. Если ты художник, ты должен быть честен. Если ты честен, ты должен делать только то, что тебя по-настоящему задевает. Анастасия, мне кажется, пишет о том, о чём не может не говорить. И это в свою очередь вызывает необходимость какого-то приёма, фильтра, потому что говорить про войну очень сложно. Театр – это всегда преломление, отстранение. Нужна дистанция, иначе получится публицистика – я буду рассказывать про жертв на войне, а вы будете отворачиваться и говорить, что не хотите это слушать, и будете правы, потому что пришли в театр и хотите смотреть на искусство. И каждый по-своему решает, придумывает эти фильтры. В этой пьесе я вижу целую систему фильтров. Фантастическая реальность, комикс с вымышленными героями, космическим Владом, его сестрой – это всё попытка рассказать о самом страшном, больном и непереносимом. Плюс есть ещё одно дополнительное измерение, я всё время спотыкался о него, когда читал, и сейчас, когда слушал, – театр. Вы заметили, что в этой пьесе очень чётко описан театр? Есть авансцена, занавес, зрители. Мало одной игровой реальности, чтобы рассказать о войне, мы видим ещё какое-то зеркало в зеркале. Боль настолько непереносима и сильна, что только устроив себе коридор из отражений, мы сможем увидеть то, о чём хотим и имеем право говорить. И это работает. Потому что вообще лучшее зеркало для событий, которые нас волнуют, – это время. Только сейчас спустя пятнадцать лет, мы можем писать, например, про «Норд-Ост». Но в день, когда это происходит... Нужно быть очень искусным и изобретательным художником, чтобы это описать с художественной точки зрения».

Нияз Игламов, театральный критик: «На мой взгляд, очень удачно найдена форма для темы. В начале перестройки ходил такой анекдот: «Какие пути развития у России? – Один фантастический, один реалистический. Реалистический – прилетят инопланетяне и всё решат, и фантастический – мы сами что-то придумаем». Мне кажется, форма комикса и социальной фантастики в этой пьесе очень точно поймана. Мы, находясь здесь, всё это переживаем, а они вообще находятся там – в ситуации, когда нет никакой ясности и понимания, чем это всё закончится. А драматург всё же имеет дело со структурой законченной, пьеса может быть по-разному устроена, но она должна с чего-то начаться, где-то должна возникнуть кульминация, и чем-то история должна закончиться. А сейчас жизненная подоплёка ситуации в том, что финала нет. Поэтому финал пьесы в данном случае уместен. Я не читал предыдущую пьесу, но мне кажется, тут возникает некий цикл – по мере накопления информации, прогнозов, будет, наверное, появляться что-то ещё. Если решать это в реалистическом, социально-бытовом ключе, можно свалиться в пафос. Поэтому юмор, форма, история двух этих трикстеров, которые на самом деле являются главными проводниками смысла, мне кажется, очень уместны и правильны. Я благодарю режиссёра и драматурга, и всех ребят. Мне кажется, очень правильно разобрана пьеса. Правильно понята и правильно представлена».

О читке

Михаил Рахлин, режиссёр: «Поначалу меня очень пьеса увлекла, я сразу согласился делать читку. Но когда стал читать дальше, мозг мой немного взорвался от наслоений и от того, что я не так погружен в тему Украины. Но Анастасия мне помогла. Стало более понятно. Для ребят было сложно продираться к этому. Но нам было интересно».

Анастасия Косодий, автор пьесы: «Режиссёр разобрал пьесу совершенно по-другому, не так, как мы это делали в Запорожье, но мне очень понравилось».

Олег Липовецкий, режиссёр: «Это тот случай, когда читка идёт на пользу и абсолютно открывает текст. И режиссёр одним чётким приёмом сразу вскрыл весь текст и существование внутри него. Всё сразу заработало и сложилось, как пазл. И актёры были логичны и точны».

Юлия Тупикина, драматург: «Когда я читала пьесу глазами, мне казалось, что очень много в ней искусственных приёмов, и количество зеркал, о которых говорил Миша, меня подгружало. И только в читке всё сложилось, как надо. Мне показалось, что это просто кровью написанная пьеса. Герои тебя смешат, но это нужно, чтобы острее почувствовать боль. От основной истории, конечно, не смешно, а больно».

О ситуации в культуре Украины

Анастасия Косодий: «Театральные перспективы у моей пьесы в самом Запорожье довольно низкие. Когда я год назад говорила с запорожскими режиссёрами, они сказали, что не хотят актуальных тем, потому что люди ходят в театр, чтобы отдохнуть. Сейчас они ставят спектакль, посвящённый АТО, но там довольно смутный синопсис, я бы не хотела его смотреть. Чересчур патриотичный. И такого очень много. Мы пытаемся создавать в Украине свой театр, где мы могли бы ставить новые тексты. Мне кажется, старый театр для них просто не подходит. Цензуры нет, мы можем делать всё, что хотим, только у нас денег нет».

Денис Гуменный: «В Украине театр сейчас чётко делится на государственный и негосударственный. Мы занимаемся негосударственным театром. Мы – это движение украинской новой драмы, мы говорим в меру своих возможностей на актуальные темы. Ближайшая наша с Яной премьера – в центре Киева будет делаться спектакль под названием «Ополченцы». Да, такие тексты могут ставиться, такие тексты будут ставиться, но это не инициатива государства, это инициатива людей. Всё, что сейчас возникает свежего, мудрого и нужного – создаётся по инициативе тех же людей. Сейчас в Украине, к сожалению или к счастью, очень развито волонтёрское движение – ты хочешь что-то поставить, ты идёшь и ставишь. И только вот таким образом тексты могут жить. В плоскости государственных театров эти тексты, скорее всего, жить не будут».

Наталья Субботина