Интервью с Сергеем Бунзей, автором пьесы «Крысы или Тренинг для успешных людей»

Сергей, как вы начали писать? Были как-то связаны с театром?

У меня было постоянное желание писать. Но только не знал, как точно это реализовывать. От знакомых, которые в Екатеринбурге снимали видеоклипы, я узнал, что можно прийти к Николаю Коляде на семинар совершенно свободно. Что я и сделал. Я знал, что Николай Коляда – известный драматург. Я наивно представлял, что это станет легким способом заработать денег, когда мои шедевры поставят в его театре. Через некоторое время я понял свою наивность. Меня раскритиковали несколько раз. Но постепенно я начал понимать, как все устроено. И время от времени я пишу.

Вы ощущаете себя частью Уральской школы драматургии?

Я считаю, что стою отдельно от нее, поскольку мои мировоззрения и мои герои явно отличаются от театра Коляды. Тем не менее, я многому у него научился. На семинарах он общается с учениками, потом читает пьесы, которые ему приносят. Читают обычно плохие пьесы, чтобы люди учились. И рецензия, которую он дает в конце читки, разгромная. И это нормально. Мягкий человек не может выжить в нашей среде, создать такой мощный театр европейского уровня. Он огромный талант во многих отношениях. И как режиссер. С текстом, в котором не видно с первого взгляда потенциала, он работает и создает сильный спектакль. На семинарах Коляда рассказывает о своих методах работах, о своем жизненном опыте, как писались его пьесы. Он умеет вычленять очень важные и удачные моменты.

Пьесу «Крысы или тренинг для успешных людей» Вы написали специально к Любимовке?

Я ее написал, потому что захотел. А когда написал и посмотрел на календарь, то оказалось, что это был предпоследний день перед дедлайном Любимовки. И почему-то я предчувствовал, что она там будет.

На обсуждении прозвучало интересное определение жанра – «мистический реализм». Вы вкладывали в пьесу эту мистическую составляющую? Как прием или как иронию, раскрывающую социальную среду персонажей?

Специально я об этом не думал, хотя и хотелось описать что-то романтическое или страшное. Учась на философском факультете, я много думал о сознании. Бытовая, грубая действительность отстраненно может восприниматься странно, как мистика, нечто запредельное. Все зависит от состояния сознания, которое часто входит в своеобразное отношение с окружающим миром. На самом деле, никакого противоречия нет. Мир загадочен в целом.

То есть все зависит от того, в каком состоянии находится сознание воспринимающего читателя?

Да, в том числе. Потому что я сталкивался с очень неожиданными вещами, когда люди говорили совершенно не о том, что я вкладывал в текст. Это очень интересно. Это позволяет раскрыть других людей. И дает иной взгляд на мою пьесу.

Вы затронули тему интерпретации. Легко ли вам отдавать свой текст на растерзание режиссерской задумкой?

Все зависит от того, как будет это растерзание проведено. Можно следовать в точности тексту и получится ужасно. Или вот Коляда, когда он из «Гамлета» пинком выкидывает половину, включает музыку, по сцене катаются ванны, люди роятся в мусоре, и это получается гениально. Все зависит от результата.

А вы сами хотели бы участвовать в живом процессе создания спектакля?

Да, безусловно. Я бы хотел попробовать.

А какой вам театр нравится?

Мне нравится энергетика московского театра. Здесь, на «Любимовке», можно услышать множество читок разных авторов со всей страны и не только. Это очень интересно.

Какие читки Вы бы выделили из уже прошедших?

Мне очень понравилась пьесы Гапоновой, Алексея Нелаева, «Полный Юнайтед», «Счастье не за горами». Потом «Солнечная линия» Вырыпаева. Еще Ченский и Дурненков. Особенно Дурненков.

Ирина Дианова

Фотоотчет с читки на официальной странице фестиваля в Facebook

Фото: Дарья Аксенова