Текст Алексея Крижевского и Антона Хитрова
Драматург, режиссер и куратор фестиваля «Любимовка» — о том, как слушать новые пьесы.
Зачем театру жанр читки — и что в этой форме представления может быть интересно простому зрителю? В разгар одного из главных смотров новых пьес — фестиваля «Любимовка» — ТеатрALL обратился с этим вопросом к драматургу Вячеславу Дурненкову, со-куратору смотра Анне Банасюкевич и режиссерам Дмитрию Волкострелову и Руслану Маликову.
Безусловно, решаются именно творческие задачи. Любой режиссер всегда приносит с собой определенную театральную идеологию. Текст так или иначе сталкивается с ней, читка — результат этого столкновения. Читка сама стала театральным приемом — достаточно вспомнить спектакль «Жизнь удалась» (в нем актеры садились на стулья с текстами в руках, постепенно отставляя листы пьесы Павла Пряжко и вовлекаясь в происходящее — ТеатрALL). Или, более неожиданный пример, - «Все оттенки голубого» в «Сатириконе», где первая часть спектакля по современной пьесе идет как читка: актеры сидят на сцене, в руках — листочки с текстом.
Это так только кажется, что читку поставить легко. Во-первых, велик соблазн все-таки заявить о своих режиссерских способностях, визуализировать их — бывает, что люди за пару репетиций пытаются поставить спектакль. Это не то что бы само по себе ужасно, просто мало кто может все-таки сделать крепкий, выверенный эскиз за несколько репетиций. Ну и опять же, задача фестиваля иная. На самом деле, задача творческая — потому что задаются определенные жесткие довольно условия, потому что приходится отказываться от установки, что пьеса — это только «материал для полета фантазии режиссера». Эти ограничения, думаю, меняют и технологию. Ну и потом, творчество, конечно, и в умении услышать текст, почувствовать его стиль, ритм, его внутренние законы, заметить их, обнажить.
Чего в читке должен избегать режиссер? Актер? Плохая читка может убить текст?
Есть изначальные ограничения: никаких декораций, музыки, какого-то особенного света. Но, все-таки, правила существуют, чтобы их нарушать, и исключения иногда становятся событиями - можно вспомнить читку пьесы «Трусы» Павла Пряжко. Это же был уже готовый эскиз спектакля. Но, с другой стороны, она потому и запомнилась, что стала исключением из правила.
Всегда просим не сокращать существенно тексты без согласования с автором — потому что все-таки хочется, чтобы зал услышал текст в максимально оригинальном его виде. Убить текст, предполагаю, нетрудно — например, чрезмерной театральностью, опереточностью. Да или просто скукой… целый час держать внимание зрителей на актерах с листочками — не так уж просто.
Что читка «проверяет» в пьесе?
Прежде всего — правдивость речи. Проверяет слова — на слух. Высвечивает паузы, затянутости, провисания. По секрету вам скажу, что из-за всего этого драматурги сильно переживают...
Руслан Маликов, режиссер:
Правда, во взаимодействии с живыми людьми у авторов возникают и подсказки — что убрать в пьесе, что сократить, что акцентировать.
Я иногда в полушутку думаю про то, что хорошая читка может оказать медвежью услугу автору: обаятельные ироничные актеры «прикроют» слабые места пьесы или языковые неточности. Но, вообще, конечно, фальшь, излишняя литературность, языковая неточность, структурные моменты — на слух это все особенно заметно. В конечном счете читка проверяет театральный потенциал. На Любимовке после пьесы «Спички» Константина Стешика (показ делал режиссер Кирилл Вытоптов) участники обсуждения как раз про это и говорили: сколько свободы в этом лаконичном тексте, сколько постановочных возможностей. Именно читка это продемонстрировала.
Читки нужны театральным профессионалам (завлитам, актерам, режиссерам, продюсерам) или самим авторам? Есть ли смысл обычному зрителю приходить на драматургические фестивали?
Руслан Маликов, режиссер:
Многие читки, несмотря на отсутствие спецэффектов, театрального света и декораций, представляют из себя законченное театральное зрелище — со смехом, живыми реакциями у аудитории и у артистов, мурашками и слезами. Поэтому, конечно, именно «обычному» зрителю и надо приходить. Хотя обычных зрителей, по-моему, не существует.
«Любимовка», да и вообще читки новых пьес — они, конечно, для всех, и глупо считать, что они нужны одним лишь театральным профессионалам и отборщикам. Неужели это не интересно — видеть, как рождается постановка? Я множество раз был свидетелем рождения прямо на моих глазах весьма знаковых спектаклей. Впрочем, бывает и такое, что читка проходит прекрасно, и все — дальше не идет. Это случается, когда режиссер читки не оставляет места для интерпретации, не настраивает ловушку смыслов, а просто берет и использует сразу весь потенциал текста. И когда так, то это горько, конечно.
«Любимовка» все-таки очень не похожа на некоторые зарубежные фестивали, где главный зритель читки — продюсер той или иной площадки. Хочется, конечно, проложить этим текстам путь на сцену, но эта цель — не главная. «Любимовка» нацелена на долгосрочную перспективу, на выращивание — не только того театра, который есть, но и того, который может возникнуть. Поэтому, думаю, читки интересны простому зрителю: они намекают на какие-то иные берега. Ведь в этом вольном лабораторном духе ведь есть что-то привлекательное и вдохновляющее, есть какое-то смутное ощущение, что твой творческий акт может спровоцировать что-то новое в искусстве — ведь сколько было случаев, что зритель сначала ходил на Любимовку, а потом сам начинал писать пьесы. И потом, читка сама стала жанром, в котором есть свои звезды среди актеров и режиссеров. И зритель свой появился, и зритель этот далеко не всегда заядлый театрал. Что, в общем, понятно: зачастую современные тексты предлагают такой театр, которого у нас почти нет — или совсем мало.