О пьесе Сергея Бунзи «Крысы или Тренинг для успешных людей»
Пьеса была написана в рамках Уральской школы драматургии под руководством Николая Коляды. После очень по-актерски сыгранной читки, которую срежиссировала Анна Потапова, разгорелось горячее обсуждение вокруг стиля, в котором написано произведение. Мнения разделились: пьеса несет скорее мистический характер или же реалистический?
Драматург Юлия Тупикина считает, что пьеса скорее реалистична: «Человек идет к успеху. Они все это делают. Кому-то удается, а кому-то нет. Особой мистики я здесь не вижу».
Евгений Казачков не совсем согласился с такой точкой зрения: «Я считаю, что пьеса о карме. Все логически развязывается. Девушка провела обряд – получила жениха. Главный герой украл крест и получил ножевое ранение. Это очень похоже на магический реализм. Там есть одновременно и достоверные вещи, и мистические. Хотя первые подчас меня смущают больше: в них есть некая наивность».
По мнению некоторых зрителей, пьеса выполнена как мистический замкнутый круг и напоминает рисунок, в котором есть четкие границы и нарисованные персонажи. Которые ни за что не смогут вырваться за эти пределы.
Многие согласились с тем, что пьеса оставляет после себя ощущение незавершенности. Финал приходит слишком быстро. «Мы готовы к еще одному действию, - говорит Евгений Казачков, - действие начинает разворачиваться постепенно, оно зациклено движется по спирали, повторяются ситуации, но что-то меняется, есть движение. И внезапный обрыв. Минутное зависание в невесомости, когда главный герой беседует с девушкой Алисой, а потом резкое приземление с нападением на Антона».
Отметили на обсуждении и то, что в пьесе чувствуется своя атмосфера. Автор хотел описать персонажей, их жизнь в умирающих городах, коих огромное множество в нашей стране. Нет ни одного персонажа, который был бы доволен своим финансовым положением, да и вообще той социальной средой, в которой живет. Все они хотят чего-то другого. Или, как минимум, задумываются об этом. «Экзистенциальный кризис», как сказал Михаил Дурненков. При этом они, как крысы в мешке: начинают пожирать друг друга. И вкалывают, пытаясь заработать на жизнь. Силы же им придают как раз эти мысли об ином мире. Автор обращает внимание на этих людей, вполне реальных: «Ведь они вкалывают, вкалывают, а потом возьмут топор и непонятно куда они с ним пойдут».
Еще одна особенность пьесы – в ней мало света, это можно проследить даже по ремаркам, в которых автор оставляет лишь тусклую лампочку в подсобке, которую окружает тьма. Персонажи в меру типизированы и в меру индивидуализированы. Исключение составляет только Миша – он персонаж со своей особенной философией. Он не старается быть кем-то другим, положение вещей его полностью устраивает. Но это сродни не печальному смирению, а скорее разновидности русского буддизма. Именно он привносит мистические нотки в пьесу.
Тревожное ощущение не покидает и после проявившегося в конце душевного порыва главного героя. Нет веры в то, что на следующий день все не повторится заново. Конечно, автор не дает такой очевидно гоголевской предпосылки, однако зал согласился, что такое ощущение действительно есть.
Ирина Дианова
Фотоотчет с читки на официальной странице фестиваля в Facebook
Фото: Дарья Аксенова