Советы Саши Денисовой

Традиционно на «Любимовке» проходят не только читки и обсуждения пьес, но и встречи в рамках образовательной программы, цель которых – помочь молодым авторам лучше сориентироваться в современном искусстве. Раньше мастер-классы проводились под общим названием «Драматург плюс», в этом году, отреагировав на меняющиеся реалии, организаторы решили сыронизировать и назвали программу «Драматург минус». Помочь участникам разобраться, без чего может работать драматург - вот основная задача мастер-классов этого года.

Открыла цикл встреч драматург Саша Денисова. На счету у Саши на данный момент десять успешных театральных проектов, и в осуществлении каждого из них она принимала активное участие. О своём опыте и об отправных точках в работе над спектаклями Саша рассказала участникам мастер-класса.

«Кто-то пишет пьесы для удовольствия, кто-то в целях самореализации или самовыражения. У меня была другая мотивация. Когда я делала первый спектакль «Зажги мой огонь», пьеса вообще не была главной движущей силой. У меня была мечта стать романистом, которая до сих пор, кстати, осталась. Разговаривать с кем-то через пьесы или доказывать, что я хорошо пишу, желания у меня не было. Но я очень любила театр. Мне хотелось делать именно театр, и делать хотелось самой. Весь мой опыт в том, что я не ожидала ни от кого, что мой текст кто-то придёт и поставит. У меня никогда этого не было и нет до сих пор».

Существование на сцене

«Первый мой спектакль был сделан от ощущения актёрского существования. Я провела много времени на репетициях у режиссёра Кристиана Люпы, и мне хотелось добиться такого существования на сцене, которое я видела у него. У Люпы актёры не выходили из ролей даже во время перекура. Кроме всего прочего, всегда было впечатление импровизации, свободы, казалось, что текст создаётся здесь и сейчас. Хотелось такого же эффекта. То есть не текст был отправной точкой, а именно актёрское существование».

Труппа

«Сразу после «Зажги мой огонь» мне предложил работу художественный руководитель театра им. Маяковского. Задача была такая: написать пьесу, которая бы этому театру шла и которая была бы про Маяковского. Плюс в этом спектакле обязательно должна была сыграть роль 85-летняя народная артистка. Так родилась пьеса «Маяковский идёт за сахаром», в которой были игровые сцены для шести молодых актёров и документальные монологи Лили Брик, которые читала актриса старой школы. То есть в данном случае конструкция пьесы была продиктована обстоятельствами, труппой, актёрами».

Хитрости

«Потом в Маяковке мы делали проект в честь 90-летия театра. Идея была такая - после ремонта каждый уголок превращается в театр, и везде идут маленькие перформансы. Главным блюдом был спектакль «Девять по десять», пьесу для которого я написала. Здесь отправной точкой стали два фактора: история театра Маяковского, которая насчитывает 90 лет, и работающие в театре люди, которых только в труппе 80 человек. Ещё в театре есть всевозможные цеха, и для всех я была человеком практически с улицы, смотрели они на меня скептически. Можно, конечно, сесть и написать одухотворённую пьесу об истории, но если театр её не примет, всё равно ничего не получится. Нужно было искать поддержку среди людей, поэтому я собрала труппу и попросила помочь. И все стали искать какие-то материалы, рассказывать истории, делиться воспоминаниями. Даже если не всё из этого впоследствии пригодится, вы заразите людей своей идеей, завербуете, а вербовка – один из главных инструментов драматурга».

Пространство

«Ещё в театре Маяковского была организована Студия OFF, где я занималась документальными опытами с актёрами. Вместе мы начали готовить «Декалог». Пожалуй, это был самый сложносочинённый спектакль в моей практике. Отправных пунктов тут было несколько: 10 заповедей, пространство (бродилка по филиалу на Сретенке), сама Сретенка, и, чтобы окончательно усложнить себе жизнь, я добавила ещё одно условие – вербатим. Процесс шёл непросто. Где-то полгода мы ходили по Сретенке и собирали вербатимы на все десять заповедей, идея долго не выкристаллизовывалась. За постановку сначала хотел взяться сам художественный руководитель, но потом отказался, и мы работали с Никитой Кобелевым.

Развитие труппы, знакомство с новыми технологиями тоже были важными задачами этой работы. Давать им обычную линейную пьесу было даже вредно. Поиск вербатимов для них стал другой точкой актёрской сборки. Играть так, как они играли раньше, было нельзя. Контакт с реальностью их очень изменил.

Пространство – это важный момент. Если я знаю, что действие будет происходить в трёх маленькие залах ЦИМа – это одна история, если на большой сцене – другая. В этом смысле пьеса – вещь прикладная. Если у вас есть узкий коридор из опций: актёры, пространство, художественный руководитель, - вы уже не сядете и не напишете «мела метель», потому что в этих конкретных условиях метель мести не может.

Сейчас мы с Ксенией Перетрухиной готовим спектакль «Отель «Калифорния», и мне, видимо, тоже придётся очень прислушиваться к художнику, который будет придумывать это пространство, а я уже в него буду укладывать пьесу».

Музыка

Ещё я часто иду от музыки. Обычно режиссёры, когда получают пьесу, начинают искать к ней музыкальный ряд, а у меня происходит наоборот, потому что и музыка может выступать художественным образом, как герой или идея, которые тебя толкают. Я иногда вообще склоняюсь к тому, чтобы даже в ремарках музыку прописывать.

Для Московского художественного театра я сейчас делала пьесу «Иов». В основании – библейская история, но побуждающим моментом для меня стала именно музыка – питерский рок-клуб 80-х годов. Мне хотелось выразить время, в котором мы живём сейчас, довольно такое затхлое, сложное, под давлением, где выход есть только в песнях Цоя, когда единственный друг и собеседник – это музыка. Она совсем не относится к содержанию пьесы, но меня она вела. Когда я писала, мне был понятен смысл сразу. Это родилось с героем, с сюжетом, и оставалось только понять, сколько там будет этих песен».

Режиссёр

«Большинство спектаклей сделаны у меня с режиссёрами. Как режиссёр я сделала два.

Конечно, я немного лукавлю, когда говорю, что могу сделать всё сама. Театр - дело коллективное, нужно найти кого-то, на кого ты сможешь опереться. У меня, например, критерий такой: если режиссер не отвечает на СМС среди ночи, значит, мне не подходит. Мне нужен человек, который впрягается в дело так же, как я.

Режиссеры более образованы, чем я, более подкованы с точки зрения техники. И потом, это всегда очень азартная вещь, когда кто-то рядом придумывает идеи, классно раскрывает пьесу, даёт какой-то поворот - делает то, чего не умеешь ты. Главное, чтобы вы были одной скорости. Чётких разграничений, где твоя зона, а где моя, обычно нет. Если режиссёр берёт на себя ответственность, мне только легче. Срывать с него корону и топтать мантию я не буду».

И напоследок

«Если вы решите идти моим путём, будьте готовы к тому, что вам придётся решать очень конкретные менеджерские, экономические, драматические, психиатрические и прочие проблемы, учась всему буквально на ходу. Придётся брать на себя организацию всего, идти на хитрости, подстраиваться под определённые условия, забывая о самовыражении и самореализации. Придётся привыкнуть и к тому, что о вас будут писать, какой вы безалаберный человек, у которого никогда нет пьесы, чьи спектакли создаются только благодаря импровизации актёров. Но у этого пути всё же есть одно существенное преимущество – ваша пьеса непременно будет поставлена».

Наталья Субботина

Фотоотчет с мастер-класса на официальной странице фестиваля в Facebook

Фото: Наталья Базова