Под занавес первого фестивального дня вспоминали хронику «пермской культурной революции»

 

Новая пьеса драматургов Андрея Родионова и Екатерины Троепольской «Счастье не за горами» заголовком отсылает к известному пермскому арт-объекту, где красные буквы на набережной реки Камы как бы выплывают из воды. И с первых страниц поэтического (что уже непривычно) текста история эта захватывает «лайтовым» настроением и юмором, документальной фактурой феномена «пермский культурный проект» и огромным поименным списком реально существующих действующих лиц (галлерист Марат Гельман, дизайнер Артемий Лебедев, театральный продюсер Эдуард Бояков). Но имеют ли отношение все эти имена к большим смыслам, вырастающим за афористичными репликами героев, попытались выяснить актеры, режиссеры и зрители читки «Счастья» в новом для «Любимовки» подвале Новейшего дока.

 

В основе пьесы – вечный любовный сюжет. Она – пресс-атташе директора Музея современного искусства PERMM, дочка столичного бизнесмена Саша. Он – пермский журналист Миша, пьет пиво и иногда курит траву. Познакомились «по работе», пообщались об искусстве. Поели посикунчиков в уксусе, выпили водки. Постеснялись, покраснели, полюбили. Но все это не имеет никакого значения, потому что с самого начала эти двое разведены по разные и непреодолимые стороны баррикад. Саша из стана московских варяг – либерастов, заполонивших город «красными человечками» и буквами «П» (еще один арт-объект культурного проекта). Миша – коренной пермяк, иначе представляющий себе «образ величественного». Эти двое могли оказаться в любой точке человеческой истории, но выхвачены драматургами из ленты времени именно в Перми и именно в момент «культурной революции», чтобы через них был явлен сюжет зарождения и полнейшего краха очередной идеи художника «осчастливить» этот мир.

 

Я хочу, чтобы остановка не была местом утраты,

Где делают больных и инвалидов,

Которых на словах будут любить депутаты,

Посещая в больницах людей избитых,

 

- провозглашает манифест один из таких художников Артемий Лебедев, стоя на крыше созданной им новой остановки общественного транспорта с подсветкой. Поэтически-политический текст поэта Родионова и журналиста Троепольской настолько самоироничен и самодостаточен, что позволяет себе быть и рекламным слоганом, и памфлетом, и философией одновременно. Здесь Гельман говорит цитатами из Мандельштама (и «хохочет» - настаивает авторская ремарка), диалоги молодых людей построены в жанре политической сатиры ( - А что вам не нравится в новой культурной сфере? - Не нравится, например, что вы не пермяки… или Как вы считаете, Америка наш друг? Нет, Америка наш враг! - А вы кто сам? - Ваш вопрос аморален...), а журналист Миша вдруг являет концептуальный портрет места и времени:

 

У нас все закрытое, закрытые территории

Много заводов, фабрик, дворов,

Подвалов, первых этажей. Наша история

Учит нас скрывать и счастье, и любовь.

Такова Пермяга…

 

Авторы создают принципиально новую форму современной драмы. «Это редчайший экземпляр поэтической пьесы, - отмечает один из организаторов фестиваля, драматург Михаил Дурненков. – На конкурс приходит много поэтических пьес, но как только автор понимает, что пишет в стихах, сразу начинает как будто вышагивать и делать пьесу Шекспира. А в этом тексте совершенно нет ощущения архаики…».

 

«Очевидно, что мы сталкивается с новой поэтикой и фонетикой поэтического текста, - добавляет режиссер Юрий Квятковский. – Очевидна самобытность таланта. Это не Шекспир, не Филатов - мы не находим аналога в своем культурном бэграунде, потому об этой пьесе так сложно говорить».

 

Насколько подобная драматическая форма актуальна для сегодняшней сцены, насколько она способна вместить актуальные же смыслы и быть присвоенной современным актером, проверили на себе недавние выпускники Школы-студии МХАТ, уже известный театральной Москве курс Дмитрия Брусникина. Актер Василий Михайлов, которому мастер поставил задачу срежиссировать читку, начал работу с текстом еще в июле. Переживал, советовался с драматургами, не спал ночами. Потом советоваться перестал и в итоге на фестивале выдал вполне зрелый сценический «продукт». Столь зрелый, что на обсуждении пьесы один из зрителей пожелал этому проекту такого же продолжения, какой случился с вербатимом «Это тоже я»: из студенческой работы он превратился в репертуарный спектакль театра «Практика». Даже при полной сценической анемии – на читке актеры сидя произносят текст с листа – ученикам Брусникина удалось создать харизматичные запоминающиеся образы. Жизнерадостный Гельман в исполнении Игоря Титова голосом диктора центрального телевидения говорит исключительно слоганами и ставит ударение на «А» в «контемпорАри-Арт-музей». Зал разражается хохотом, когда на его словах «…провинциальная публика консервативна и не информирована» в зал входит сам Брусникин. Не меньший хохот вызывает очаровательная Настя Великородная. Говоря от лица своей героини Ингеборги Дапкунайте, она удерживается от прямой пародии, но, тем не менее, совершенно узнаваемо воспроизводит характерный акцент актрисы.

 

«Ребята сразу же прониклись текстом, - говорит на обсуждении режиссер читки Михайлов. - Я не нашел категоричной авторской позиции, что хорошо и что плохо, и мне сам конфликт нравился. Он дает возможность порассуждать о чем-то очень важном, но так и оставить этот вечный вопрос без ответа».

 

Поэтический текст Родионова и Троепольской оставил столько пространства для размышлений о прозе жизни, что зал отреагировал множеством своих концепций услышанного. «К ночи упомянутый Евгений Казачков» (его имя также вошло в пьесу) услышал эту историю в контексте всей страны: «Мне кажется, авторы-поэты почувствовали, что этот сюжет зазвучит в большем общественном контексте гораздо позже «пермской революции», которая случилась в 2008 году. Это же не просто был культурный проект, а потом перестал. Эти люди из Перми куда-то отправились, что-то стало происходить со страной, с осознанием. И если этому задается большая рама, то ты понимаешь, что те противоречия в обществе, которые казались маленькими играми на одной культурной полянке, спустя три года привели к тектоническому сдвигу в стране. И в контексте сегодняшних скандалов в культуре нам ясно, что это был не просто спор на вечеринке, а настоящая война, и эти люди никогда не сядут больше за один стол».

 

Декан театроведческого факультета ГИТИСа Наталья Пивоварова расширила поле интерпретации «Счастья» до еще больших масштабов – до большой философской концепции судьбы русской культуры: «Пьеса отличная! Безумно смешная и, конечно, трагическая. Но, мне кажется, что дело не в пермской революции, не в фамилиях, которые звучат. А в том, что любой литературный материал, если он хорош, выходит за пределы частной истории. Для меня этот текст - про вечную нашу социокультурную, историческую и политическую трагедию несовместимости. Столкновение вражды двух, трех, десяти субкультур. Это переходит на москвичей и пермяков, на современное искусство и консервативное, на православное и либеральное. И переходит в итоге на страшный политический вопрос, которым эта пьеса и заканчивается (Саша выходит замуж и уезжает в Израиль, Миша становится «лимоновцем» и едет ополченцем в Донецкую область). Эта пьеса, простите за пафос, о трагедии судьбы русской культуры. Она все время бросает какой-то камень во вне и противится самозамыканию, и становится европейцем, якобы свободным и либеральным. А потом тут же давит в себе это, замыкается, и опять начинается вечный конфликт. В этом, мне кажется, глобальность пьесы, где вырастает мощная современная концепция нашей жизни».

 

Еще одним важным вектором дискуссии в финале первого фестивального дня стала тема художника, человека созидающего. Ведь революцию эту творили конкретные архитекторы, скульпторы, дизайнеры и переживали ее конкретные пермяки. Пьеса «Счастье не за горами» - это еще и история о людях, которые ехали туда заниматься современным искусством, заранее понимая всю безнадежность своего дела. Знали, что идут на смерть, а все равно шли. А с другой стороны – коренные жители, которые воспринимали это как нашествие. И за гибелью культурного проекта, который был жутким образом опошлен и перевернут в СМИ, стоит множество личных катастроф.

 

Режиссер Дмитрий Брусникин проводит параллель между событиями в пьесе «Счастье не за горами» и судьбой главного героя повести Платонова «Епифанские шлюзы». Петр I выписывает из Англии инженера, которому заказывает построить в России каналы, чтобы реки пошли в другую сторону. И этот инженер начинает работать, но в какой-то момент понимает, что на этой территории ничего нельзя поделать. И какая-то тайна складывается вокруг этого процесса, когда талантливый человек уже знает, что дело обречено, но продолжает выполнять свою работу. В финале повести инженера казнили, перед тем изнасиловав и сломав хребет.

 

«И с одной стороны, ты испытываешь печаль от этих неудавшихся попыток и иллюзий, - размышляет Брусникин. Но, с другой: вот мы недавно были в Перми со спектаклем «Конармия», потом было обсуждение – и какие там были молодые люди и талантливые лица, как мне было хорошо после этой встречи! И во многом, я думаю, это результат того самого культурного проекта. Да, это печально, но Россия так развивается, видимо, это наш путь. Главное, чтобы нас это цепляло. И, судя по реакции зала, сегодня нас эта история зацепила».

 

В подтверждение слов Дмитрия Брусникина в зале раздается голос самих пермяков. Участница дискуссии Люба живет в Перми и знает ситуацию изнутри. «Разговоры о катастрофе и о том, как все ужасно закончилось, несколько сгущают реальные краски. Ничто не прошло без следа, и после событий «культурной революции» в нашем городе изменились и москвичи, и пермяки – это очевидно. В Перми что-то ветшает, а что-то продолжает развиваться средствами тех людей, которые заразились воздухом современной культуры. Конечно, в целом «культурную революцию» в Перми люди считают проваленной, но что-то конкретное кардинально изменилось. И ценность – что в пьесе отражен этот момент».

 

Вопреки опасениям драматургов, которые в начале дискуссии усомнились в актуальности текста, написанного три года назад, «Счастье не за горами» на 100 процентов отвечает на вопрос «который час?» Язык социальных сетей, шум светской тусовки, отголоски теленовостей составляют фактуру пьесы, становясь маркерами времени и оставляя для потомков точные свидетельские показания о нашем сегодня. События Перми 2008 года воспроизведены с такой точностью, что у некоторых зрителей это вызывает вопрос: чем пьеса отличается от ленты новостей в Фейсбуке? И что сюжет про Гельмана, Мишу и Сашу добавляет к гениальному эпилогу пьесы, где в лаконичной и точной форме представлена «мораль сей басни»?

 

«А воспринимали бы мы гениальность эпилога без этой всей этой «фейсбучной» надстройки? – задает встречный вопрос режиссер Руслан Маликов. – Стал бы для нас финал трагедии «Ромео и Джульетта» столь архетипическим, если бы до того мы не погрузилась в светские перипетии и подробности? А когда Пушкин перечисляет массу незнакомых нам имен собственных из бальной хроники? Именно эти факты, которые мы никогда ниоткуда больше не узнаем, создают контекст того времени».

 

И нельзя, конечно, не процитировать названный гениальным эпилог:

 

В Перми рассвет, зажигается свет

В окнах вспыхивает электричество

Люди давят выпавший снег

Троллейбусами, электричками …

…На скромную работу, на тихую работу

Или на пафосное безделье

И уже все забыли, что была суббота

И уже все забыли, что – воскресенье

Около ста человек погибли

В городе Счастье под Луганском

Среди них ополченцы и мирные жители

Раненым необходимы лекарства

Теракт в автобусе в Тель-Авиве

Террорист с ножом совершил нападение

На водителя и атаковал пассажиров

Пять из них получили тяжелые ранения

Наше счастье не за горами

Наша судьба предрешена

Едешь в Донбасс или едешь в Израиль – Всюду идет война

 

 

«Счастье не за горами» - это первая попытка осмысления «пермской культурной революции». «До сих пор даже в семьях люди стараются не говорить об этом, чтобы не поссориться, - отмечает Михаил Дурненков, - потому что мнения так и остаются полярными. От категоричной уверенности, что нельзя было оккупировать провинциальной город непонятной ему культурой, до страшной обиды, что была уничтожена возможность появления в России уникального феномена третьей культурной столицы».

 

Возвращаясь же в реалии дня сегодняшнего, добавим, что Марат Гельман теперь занимается современным искусством в Черногории, из современных молодых творцов в Перми остался только дирижер Теодор Курентзис, а следующая презентация «Счастья», пройдет в Екатеринбурге. В Перми пока не планируется.

«Болейте, - завершает дискуссию молодой актер Вася Михайлов, - мы в этой стране всегда будем болеть. Но выздоравливайте!»

 

Мила Денёва

 

Фотоотчет с читки на официальной странице фестиваля в Facebook

Фото: Олег Карлсон